Полный газ - [10]

Парни попадали от хохота со стульев. Они грохнули так, что затрясся соседний стол – там Персик объяснял, почему он пошел на перевязку семявыводящих протоков:

– Что меня подкупило, так это то, что платить надо только один раз, за процедуру… а с абортами ведь не так. Сколько тех абортов может быть? Вообще не ограничено, представь. Вообще. Каждая цыпочка – потенциальная прореха в бюджете. И ты этого не узнаешь, пока не придет время платить за пару соскобов. Вот тут и задумаешься, что твоим денежкам можно было найти лучшее применение. И вообще, после того, как ты смыл в сортир целый мотоцикл «Джуниор Патрон», отношения уже не те. Нет, совсем не те. Вот что мне подсказывает опыт.

Персику не было нужды шутить специально; ему было достаточно поделиться с остальными тем, что бродит в голове.

Это происходило утром. А сейчас Винс прошел мимо измотанных, красноглазых парней и сел к стойке рядом с Лемми.

– Как ты думаешь, что нам делать со всем этим дерьмом, когда мы приедем в Вегас?

Лемми ответил без раздумий:

– Уматывать. И молчать про планы. Уезжать и не оглядываться.

Винс засмеялся. Лемми нет. Он поднес чашку с кофе к губам, рассматривал несколько секунд, затем поставил на место.

– Что-то не так с кофе? – спросил Винс.

– Не с кофе.

– Ты ведь не всерьез говоришь про «уматывать»?

– Мы не вдвоем с тобой ездили, дружище, – сказал Лемми. – Что Рой сделал с той девушкой в ванной?

Винс понизил голос:

– Она же чуть его не застрелила.

– Ей и семнадцати не было.

Винс не ответил; да ответа никто и не ждал.

– Большинство парней никогда не видели такого треша, и я полагаю, многие – те, кто посообразительнее, – уже планируют побыстрее заныкаться куда подальше. И найти новую цель жизни.

Винс снова засмеялся, и Лемми глянул на него искоса.

– Послушай меня, кэп. Мне было восемнадцать, и я убил собственного брата. Наехал по пьяни. А когда пришел в себя, то был весь залит его кровью; весь ею пропах. Потом, уже в морской пехоте, я искал смерти – кровь за кровь, понимаешь? – но ребятки из джунглей не захотели мне помочь. Знаешь, что я четче всего помню о войне? Как пахли мои ноги, когда я подхватил в джунглях гниль. Словно в обувь нагадили все вокруг. Я отсидел, как и ты, и самым мерзким было не то, что сделал я сам или чему стал свидетелем. Хуже всего была вонь. Потные подмышки, невытертые задницы. Мерзко. А теперь вот мы сами устроили бойню, маньяки отдыхают. Из головы не выходит – как там, на месте, все смердело. Когда все кончилось. Словно тебя заперли в клозете, где кто-то только что сходил. Воздуха не хватает, и вообще.

Он замолк и искоса посмотрел на Винса.

– Знаешь, о чем я думаю с тех самых пор, как мы дали деру? Лон Рифус переехал в Денвер и открыл там гараж. Он присылал мне фотку тамошних пейзажей. Горы. И вот я думаю, пригодится ли ему такой старикашка, как я, – скажем, крутить гайки. И, наверное, я смог бы привыкнуть к запаху хвои.

Он снова замолк, затем перевел взгляд на остальных парней, сидевших за столами.

– Половина тех, кто не смоется, будет искать способы вернуть потерянное – так или иначе. И эти способы тебе не понравятся. Мет – такая штука, затягивает. Мерзкая дорога, монета за вход и десять за выход. На этой дороге крутятся слишком большие деньги. И та девчонка, которая стреляла в Роя, – она уже вступила на эту дорогу; именно поэтому она и пыталась его убить; и сам Рой из таких же – именно поэтому он нанес ей чертову сотню ударов своим поганым мачете. Кто, мать твою, вообще носит с собой мачете – если он не подсел на винт?

Винс сказал в сердцах:

– Вот только не начинай про Роя! Сунуть бы ему в задницу «Мальчугана», чтобы глаза засверкали.

Лемми хохотнул. Их излюбленная шутка – придумывать всякие затейливые способы использования «Мальчугана». Винс не смеялся.

– Ну, давай. Скажи. Ты же думаешь об этом весь последний час.

– Откуда тебе знать?

– Полагаешь, я не знаю, что значит, когда ты так сидишь?

Лемми буркнул:

– Рано или поздно копы выйдут на Роя или других придурков, а те утащат с собой остальных, до кого дотянутся. Рой и парни такого типа… им никогда не хватает ума, чтобы избавиться от того, что они сперли на месте преступления. Никому из них не хватает ума помалкивать о сделанном. Обязательно кто-нибудь похвастается подружке. Черт. Да у половины из них язык за зубами не держится, подмывает болтануть уже прямо сейчас. Вот и все.

Винс поскреб бороду.

– Ты твердишь о двух половинах: тех, кто намерен смыться, и тех, кто нет. Можешь сказать мне, к которой относится Рейс?

Лемми невесело усмехнулся, снова показав обломок зуба.

– Надо отвечать?

В три часа пополудни они догнали грузовик с надписью Лафлин на борту. Он тяжело штурмовал подъем.

Дорога шла вверх, а потом снова вверх, словно одна американская горка сменяла другую. Безостановочно. Рейс опять был впереди. После того как они отъехали от закусочной, он ускорился, увеличивая разрыв с остальными настолько, что порой Винс вообще терял его из вида. Но когда они догнали грузовик, его сын держался у самого бампера.

Десять мотоциклов поднимались на холм за ревущим грузовиком след в след. В выхлопном облаке. У Винса заслезились глаза.