Полный форс-мажор - [15]
Генерала вдруг рассердился.
— Чего ты представляешь? Чего раскис? Ты же слово офицера дал… За всех нас, значит, дал… двадцать девять у него, понимаешь, и за меня получается тоже. А я не привык, чтобы меня, генерала, наши войска… назад, понимаешь, пятиться… Только вперёд… Вперёд! Понял? И тебе советую…
— А я и…
Генерал не дал договорить.
— А я и говорю, слово дал, действуй, давай, решай.
8
Аэровокзал
Александр Кобзев нетерпеливо поглядывая то на часы, то на электронное табло-информатор, с объёмной дорожной сумкой на плече бродил по аэровокзалу в ожидании своего рейса. Ходил-бродил, смотрел по сторонам, разглядывал суетящихся встречающих, раскрасневшихся, чуть уставших от перелёта пассажиров, бесконечную рекламу японского автомобиля на огромном мониторе, киоски с разноцветной прессой и такими же разноцветными прохладительными напитками. Цены везде были запредельными, но многие пассажиры в очереди всё же стояли — дети требуют, — да и альтернативы не было. И парковки, и туалеты — всё платное. Огромный зал аэровокзала насыщен неугасающим движением, улыбками, растерянными вопросительными лицами, разноязычным говором, порой восторженным, порой нервным беспокойством и лёгкой тревогой.
Отпросившись у жены — только на неделю! — прапорщик Кобзев, музыкант военного оркестра, ждал авиарейс на Мурманск. Слегка нервничал, волновался, давно у ребят в Североморске не был. Там он и срочную службу — матросом — проходил, потом и в гарнизонном оркестре пару лет сверхсрочно. Созвонился с Колькой Веселовым — не рядовой матрос, а старший мичман теперь, — с музыкантами. Ждут.
Наконец услышал: «Вниманию пассажиров… У стойки «39» начинается регистрация на рейс номер… Москва-Мурманск». Легко вычислив регистрационную стойку с номером «39», Кобзев встал в длинную очередь.
Междугородный автобус
Если Кобзеву ещё предстояло пройти регистрацию и попасть в самолёт, то Женька Тимофеев уже ехал. Откинувшись в кресле, мягко покачиваясь, поглядывал на окружающий за окнами ландшафт. Ландшафт был ещё городской. Нагромождение стекла и бетона, рекламы и множество авто. Солнце слепило глаза. За окнами было жарко, в салоне автобуса работал кондиионер, царила лёгкая утренняя прохлада. Неоплан, гордо высвечивая табличкой над лобовым стеклом: «Москва-Воронеж», уверенно скользил в плотном потоке четырёхколёсных и прочих соплеменников, вёз пассажиров.
Покачивался автобус, покачивались и пассажиры, покачивался и багаж на полках. Пассажиров было не много. Вещей гораздо больше. Из Москвы товар, из столицы. Рынок, усмехнулся Евгений, перестройка.
Ещё не дремалось, но пассажиры уже умащивались, готовились ко сну. Путь не близкий. Из города бы скорее выбраться, а там…
Положив на колени раскрытый разговорник-самоучитель английского языка, Тимофеев закрыл глаза. Вызвал в памяти образ Гейл. Красавицы Гейл, его невесты. Её голубые глаза, губы, небесный голос. Нежный-нежный взгляд, от которого у Тимохи дыхание всегда раньше перехватывало. Раньше — особенно сильно. Сейчас, теперь, как-то… если честно-пречестно, уже не очень. Вспоминается образ, но не очень. Это открытие Тимофеев для себя сделал неожиданно, почти случайно. И его это расстроило. Проанализировав себя, свои чувства, едва не запаниковал. Образ Гейл ему уже виделся как… как… как фотография, скажем, любимой… сестры… Да, сестры… Но любимой сестры. Очень-очень любимой, но сестры… От этого открытия в Женькиной душе возник жуткий сумбур из чувств и понятий. В принципе, понятие превысило. Во-первых, он мужчина! Во-вторых, они объявили. По-взрослому объявили, серьёзно. Да! Но вот… в последнее время у Евгения почему-то возникло какое-то подленькое чувство вины перед ней, как тонкое шило, как кислинка во рту. Пусть и капля, но отравляющая воспоминания. Тимофеев отгонял от себя это состояние, ещё не верил, не хотел называть вещи своими именами. Да и причины особой небыло. И чувство ревности, дикой тоски несколько притупилось, как и яркость самой воображаемой «фотографии». Тимофеев механически ещё задавал себе вопросы: как она там? не забыла ли? помнит ли в своей Америке? Он, например, уже ждёт окончания службы, конца подписки. Они так и договорились — он летит сразу к ней в Нью-Йорк или в Лос-Анжелес. Он ведь мужчина! Да, он должен, он обязан, если дал слово и объявили о своём решении. Значит, так и быть. Там и распишутся, и свадьбу там сыграют. На этом Женька быстро переключил мысли на другие «волны». На более близкие и понятные. О том, что часть ребят из оркестра хотели бы здесь свадьбу отыграть, дома, другая часть соглашалась и на поездку. Понравилось ребятам за границей. Всем понравилось… Ну, ещё бы! Спасибо Санькиной Кантате, и самому, конечно. Хороший парень, не жадный, талантливый. Кэтрин углядел. «Вот подрастёт, — улыбаясь, самоуверенно заявил Санька музыкантам, — непременно на ней женюсь». Тогда Евгений с Санькой будут, получается, не только сослуживцами, но и родственниками. Какими именно, додумать Тимоха в данный момент не успел, расслышал голос. Со стороны, от соседки.
— Что? — переспросил он. — Извините, задремал, кажется. — Тимофеев оглянулся.
Удивительная, но реальная история событий произошла в жизни военного оркестра.Музыканты, как известно, народ особенный. Военные музыканты в первую голову. А какую музыку они исполняют, какие марши играю! Как шутят! Как хохмят! Как влюбляются Именно так всё и произошло в одном обычном военном оркестре. Американка Гейл Маккинли, лейтенант и дирижёр, появилась в оркестре неожиданно и почти без особого интереса к российской маршевой музыке, к исполнителям, но… Услышала российские марши, безоговорочно влюбилась в музыку и исполнение, и сама, не подозревая ещё, влюбилась в одного из музыкантов — прапорщика, но, главное, она увидела композиторский талант у пианиста Саньки Смирнова, музыканта-срочника.
Узнав о том, что у одного из советников депутата Госдумы есть коллекция дорогих художественных полотен, вор в законе, смотрящий, Владимир Петрович, даёт своим помощникам задание отобрать её. Советника депутата похищают, за большие деньги из тюрьмы доставляют специалиста «медвежатника», отбывающего серьёзный тюремный срок. «Бойцы» Владимира Петровича проникают на территорию коттеджа советника, картины увозят. Оставшийся в живых охранник, не может объяснить, почему он открыл ворота, и что было за «пятно», которое въехало или вошло на территорию.
Плохо, если мы вокруг себя не замечаем несправедливость, чьё-то горе, бездомных, беспризорных. Ещё хуже, если это дети, и если проходим мимо. И в повести почти так, но Генка Мальцев, тромбонист оркестра, не прошёл мимо. Неожиданно для всех музыкантов оркестра взял брошенных, бездомных мальчишек (Рыжий – 10 лет, Штопор – 7 лет) к себе домой, в семью. Отмыл, накормил… Этот поступок в оркестре и в семье Мальцева оценили по-разному. Жена, Алла, ушла, сразу и категорически (Я брезгую. Они же грязные, курят, матерятся…), в оркестре случился полный раздрай (музыканты-контрактники чуть не подрались даже)
«Кирза и лира» Владислава Вишневского — это абсолютно правдивая и почти документальная хроника армейской жизни в СССР. Это вдумчивый и ироничный взгляд известного писателя на трехлетний период срочной солдатской службы в середине 60-тых.В книге простому советскому пареньку выпадает непростая участь — стать солдатом и армейским музыкантом. Мало кто представляет, что долг Родине армейские музыканты отдавали, совмещая нелегкий солдатский труд с таким же непростым и ответственным трудом музыканта. Но ни строгий устав, ни муштра, ни изнуряющие репетиции не смогли надломить решимость главного героя, его оптимизм и юношеский задор.
«Время «Ч», или Хроника сбитого предпринимателя» — это масштабная картина мятежной и темной страницы в нашей истории — периода так называемой «перестройки». На фоне глобальных разрушительных процессов разворачивается непростая судьба обыкновенного советского человека, инженера, безоглядно включившегося в перестроечные процессы. В романе точно и проникновенно передана атмосфера этого периода, описаны метания предпринимателя, взлеты и жестокие падения, любовные перипетии, сомнения, его отчаянная попытка сохранить честь и достоинство в беспринципном и жестоком мире.
Новая книга Владислава Вишневского «Вдохновение» – это необыкновенная история о группе молодых, безумно талантливых, но никому не известных музыкантов из провинциального поселка Волобуевск. Однажды музыкантам выпадает уникальный шанс заявить о себе – принять участие во всероссийском джазовом музыкальном конкурсе, объявленном неким австралийским миллиардером. Именно с этого момента жизнь каждого из них – не только музыкантов, но и австралийского миллиардера – кардинально изменилась и наполнилась новыми впечатлениями, любовью, неожиданными взлетами и падениями.Автор повести "Вдохновение" Владислав Вишневский – известный писатель и сценарист, автор десятка книг, в том числе экранизированного романа «Национальное достояние», сериал по которому вышел на экраны российского телевидения в 2006 году.
У богатых свои причуды. Мультимиллиардеру Николаю захотелось удивить свою молодую невесту необычным подарком – мемуарами о собственной жизни. И для их написания он нанимает литератора Льва Стасова. Стоило бы отказаться от этой авантюры, но нет. Льву интересно, почему такой богач не мог подарить своей возлюбленной какую-то дорогую побрякушку? Тем более что в сейфе у Николая спрятана уйма старинных драгоценностей. Среди них даже перстень, который, по легенде, принадлежал самой Марии Медичи. Но в одно прекрасное утро драгоценности исчезают.
Наталия Новохатская Предлагает серию развернутых описаний, сначала советской (немного), затем дальнейшей российской жизни за последние 20 с лишком лет, с заметным уклоном в криминально-приключенческую сторону. Главная героиня, она же основной рассказчик — детектив-самоучка, некая Катя Малышева. Серия предназначена для более или менее просвещенной аудитории со здоровой психикой и почти не содержит описаний кровавых убийств или прочих резких отклонений от здорового образа жизни. В читателе предполагается чувство юмора, хотя бы в малой степени, допускающей, что можно смеяться над собой.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Молодая женщина, известный в сети блогер, однажды исчезла из своей квартиры. Какие обстоятельства стали причиной ее внезапного исчезновения? Чем может помочь страница в «Живом журнале» пропавшей? На эти вопросы предстоит найти ответы следователю Дмитрию Владимирову. Рассказ «Затерявшаяся во мгле» четвертый в ряду цикла «Дыхание мегаполиса», повествующего о судьбах наших современников — жителей больших городов.
А с вами случалось такое? Когда чья-то незримая жизнь играет внутри вас будто забродившее вино, она преследует вас с самого детства и не даёт покоя ни днём, ни ночью. С ней невозможно договориться, у неё нет ни ног, ни тела, ни голоса. У неё нет ничего. И, тем не менее, она пытается по-своему общаться и даже что-то рассказывает. Что это: раздвоение сознания или тихое сумасшествие? А может, это чья-то неуспокоенная душа отчаянно взывает о помощи? Тогда кто она? Откуда взялась? И что ей нужно?
Первый официальный роман по мотивам культового сериала «Нарко» от Netflix. Удивительно подробное и правдивое изображение колумбийской наркоторговли изнутри. Хосе Агилар Гонсалес – sicario, наемный убийца медельинского картеля. Он готов обрушиться на любого врага Пабло Эскобара – и сделать с ним все, что прикажет Патрон. Он досконально изучил весь механизм работы кокаиновой империи, снизу доверху. Он глубоко проник в мысли и чувства Эскобара. Он знает, как подойти к нему даже с такой просьбой, которая другим показалась бы самоубийством, – и получить желаемое.