Полнолуние любви Том 2 - [104]

– Доктор Конрадо! – бросилась к нему Женуина. – Доктор Конрадо!

– Помоги мне, прошу тебя, я умираю! – прохрипел Конрадо.

Китерия ворвалась домой как разъярённая фурия. Сначала она кричала, проклинала Лаис и Женуину, потом стала рыдать. Жордан как мог, утешал её и вдруг спохватился:

– Слушай, а где Судоновские?

– Какие Судоновские? – сквозь рыдания спросила Китерия?

– Как это – какие? Те, что приехали из Восточной Европы. Ты что, забыла, что они тоже были там?

– Ну и чёрт с ними! – заорала Китерия. – Пусть бы эти Судоновские околели около Берлинской стены. Плевать я на них хотела.

– Послушай, Кика, успокойся, ты что, не понимаешь, что происходит: ты попала в высший свет только благодаря Судоновским, а сейчас они там одни. Что, если им захочется рассказать правду? Это ведь будет позор побольше, чем вызов полиции в дом Рутиньи.

– Ничего они не скажут, им заплатили по-царски, и не в их интересах болтать языком. А, кроме того… – слёзы мгновенно высохли на глазах у Кики, – из этого может кое-что получиться. Пусть эти холёные сучки из высшего света узнают, что я, Кика, посмеялась над ними.

Диего, конечно, тоже припёрся на чаепитие к Лаис, но более всего из всех гостей его интересовали Судоновские. Он отвёл в уголок супруга, о чём-то с ним недолго поговорил, и они удалились.

А удалились они в соседний ресторанчик, где Диего начал накачивать таинственного Судоновского пингой.

– А теперь не мешает немного развлечься, правда? Музыка, женщины. – Диего изобразил рукою пышные женские формы. – Я вижу, тебе нравятся мулатки, сейчас я тебя с ними познакомлю. Это надо будет пойти во-он в ту дверь... Но с чемоданом туда идти неудобно – вот этот твой чемоданчик… он там ни к чему.

Супругу Судоновскую привёз в дом Жорданов Роджер.

– А где Билак? То есть где Николай? – спросила Нина Жордана. – Мы так не договаривались, я начинаю выходить из себя.

Жордан с ужасом слушал её речь.

– Нина, что это значит? – сказал он. – Нина, Нина, – пытался он остановить поток слов по-португальски: в комнате, кроме них, были Оливия и Дуглас.

– Какая-то хреновая история, – сказал Дуглас. – Я ничего не понимаю в ней и не хочу понимать. Эти Судоновские, они что, шпионы, они что, скрываются в Бразилии? – Давай, Роджер, раскалывайся... Это ты породил это чудовище – Судоновских, ты и расхлёбывай эту кашу!

– Ишь, как ты заговорил! – вступилась за Роджера Китерия. – Тебе удалось заключить несколько хороших сделок, обещая несметные богатства Мордовии партнёрам, нас всюду приглашают, а теперь ты напал на бедного Роджера и этих несчастных безработных артистов...

– Вот это да! – воскликнул Дуглас.

– Значит, это всё понарошку! – обрадовалась Оливия. – Как здорово!

– Здорово всё, кроме одного, – отчеканила Китерия. – Роджер оказался плохим режиссёром: зачем было нанимать бразильцев, у нас что, в стране мало голодных иностранцев? Зачем тебе понадобились бразильцы? Вот теперь в наказание поезжай в дом Соуто Майя и выволакивай оттуда этого Билака... или Николая, как там его?

…В больнице у Конрадо встретились Лукресия и Лаис. Врачи констатировали инфаркт. Рядом с Лаис сидела Женуина, а Лукресия чуть поодаль, но держалась она очень уверенно, и, когда вошёл доктор и спросил, кто здесь жена доктора Конрадо, – Лаис и Лукресия поднялись одновременно. Доктор усмехнулся: ему не впервой было сталкиваться с такой ситуацией, и он давно заметил, что несчастье или смерть человека словно подымают завесу над другой, никому неведомой жизнью, и неожиданно появляются дети, новые жёны, тайные долги, пороки, преступления и очень редко скрытые от всех благородство и благодеяние.

– Мы с мужем в разводе, – сказала Лаис, – но всё же ответственность за него несу я, так как у нас общие дети.

Врач пригласил её в палату, а после её ухода Женуина и Лукресия вступили в перепалку, выясняя, кто же больше имеет прав на Конрадо.

Где-то в реанимационной палате или в интенсивной терапии умирал человек, а женщины в приёмной настаивали на своём праве владеть им.

– В такой момент здесь нечего делать чужим! – говорила Женуина. – Рядом с доктором Конрадо сейчас должны находиться только самые близкие люди и дети.

– Кстати, где его дети? – поинтересовалась Лукресия. – Я их что-то не вижу здесь.

А дети в это время сидели в ресторане «Крокодил» и обсуждали, что заказать.

– Давайте выпьем виски, – сказал Изабела.

– Вообще-то я не пью, но сегодня у меня паршивое настроение, Изабела, я поссорился с отцом и испытываю жуткие угрызения совести.

– Опять? – спросила Изабела. – Послушай, Аугусто, помирись с Вагнером и…

– Изабела, не вспоминай о нём, ладно? – попросил Аугусто. – Я очень тебя люблю, и мне жаль, что ты не можешь обойтись без Вагнера.

– Вагнер – порядочная скотина! – заявила Мерседес.

В отличие от матери она, выйдя замуж за Аугусто, не стала заниматься самообразованием: её вполне устраивали стиль и манеры поведения предместья.

– Если вы будете плохо говорить о моём муже, я уйду! – сказала Изабела. – Кстати, гляньте, кто это там за соседним столом: очень интересная парочка. По-моему, это твой бывший муж, Мерседес, и секретарша папы Эльза?

– Ну и чёрт с ними! – сказала Мерседес. – Мне наплевать на моего бывшего мужа, а Эльза просто какой-то посторонний человек.