Полнолуние - [16]
В обнесённом сеткой дворе караулки было пусто. Под ногами шуршал гравий, негромко шелестели за оградой высокие берёзы. Прохладно, сыро и почти темно. В части и военном городке включили внешнее освещение. Из ближайшего дома доносился невнятный телевизионный бубнёж. Ветер прохватывал сквозь хэбэ. Поёжившись, Саша присел на скамеечку под навесом, чиркнул спичкой, прикурил, глубоко затянулся.
Телевизионные голоса явственно захохотали. Саша грустно улыбнулся, выпуская носом дым, тут же растаскиваемый бойким ветерком. Жизнь продолжается! — смех, ночные тайны… Наверное, кто-то ждет этой ночи, как сказки, — ждут и знать не знают, что какой-то Александр Раскатов ожидает от идущей в мир темноты совсем иного.
Один, совсем один. — Он подумал об этом без горечи и жалости к себе. — Что ж делать, — говорил он про себя. — Да, нелегко. Но ничего, прорвемся… Да. Тактика. Какую выбрать тактику. Это важно. Не стоит, пожалуй, залезать на вышку. Потеряется маневр… нет, это ловушка. Мишень! А вот под вышкой — да, удачно. Там прожектор, и всё видно кругом, а самого не видно, да и насыпь — хорошее фланговое прикрытие. А справа — ограждение… хотя кто его знает, для них-то, может, никакое это вовсе не ограждение, так, пустое место…
Он рассуждал об этом вполне буднично, неспешно покуривая, стряхивая пепел, поглядывая на совсем уже тёмное небо. Спокойно: так, как думает хозяйка, что ей завтра приготовить на обед, или как водитель, задравши капот своего авто, раздумчиво примеривается, как ловчее ухватить ключом вон ту вон гайку.
Это так, да. Но: страх. Было страшно, эти брызги на грузовике. Брызги, брызги, брызги.
А надо одолеть. Оно — вот оно, и я к нему лицом к лицу, как пограничник. Мир за моей спиной.
Он усмехнулся, вспомнив, как чуть было не попал в погранвойска. Смешно. Пророчество командиров.
Вдруг он понял и даже восхитился своей догадкой. Ах ты!.. Встал в волнении, отшвырнув окурок. Флюгер! Как же раньше. Он читал: рукою гения водит истина.
Да, рукою гения водит истина, даже если он об этом не догадывается. Она водила рукою Джека Лондона, когда писатель думал, что излагает историю бедствий бакалавра наук Перси Катферта, подпавшего под золотую лихорадку, сошедшего с ума и сгинувшего в белом безмолвии. А истина проста: она так ясно проступает сквозь расползающийся рисунок неудавшейся судьбы. Вот она: мир держит оборону против рвущейся в него нечисти. Зачем он нужен ей? Зачем-то нужен. Нежить, омерзение, оно кишит, подобно сонму гадов, в грязном подземелье, и счастье нам, что мы того не видим, лишь догадываемся о ведущей вниз лестнице, чьи ступени поглощаемы мглой. Но вот случается, что оно как-то прорывается в мир, бросаясь на свою жертву. Здесь главное — не должно выказать слабину, не дать подмять себя. Иначе — гроб. Кувырком по лестнице, и ни дна ни покрышки. Так и случилось с Катфертом. Он оказался не готов и сдался, когда оно пришло. Он опустил руки, и его тут же обложили намертво. Оно взяло его в клещи, образовав вокруг него особое поле, а флюгер — вот оно! — Флюгер явился как бы полюсом, средоточием силовых линий этого поля… Да! Всё сразу становится на свои места. Прорывы смрада с образованием полей интенсивного воздействия, имеющих эпицентры в виде разнообразных символов.
Всё это Саша понял враз — без слов и рассуждений, одним охватом мысли. Он увидал себя прежнего: с друзьями и девчонками, с мотоциклом во дворе — руки в масле, запахи горячего железа, бензина и пыльной травы, магнитофон, орущий из раскрытого окна, лохматая дворняга разлеглась в тени сарая, выпустив язык. Это было теперь далёким: за тридевять земель, за бесконечным перебором горизонтов, за лесами и долинами, за реками широкими, равнинными — плеск вёсел, скрип уключин, переправа. Отражения в воде.
Берега. Возвращение. Вдруг легли расстояния, и теперь так далеко, далеко. Дорогой длинною.
Да ночью лунною.
Полнолуние.
Доплыву, доберусь. Это ничего что далеко. Всего ночь. Это просто ночь, такая же, как и другие, как и десятки прежде проведённых на посту ночей. И страха нет, его не должно быть. Нет. Брызги? А их не видно, в темноте-то, не видно, вот и всё. Даже не то, чтобы не видно, их просто нет. Бояться нечего. Нет их.
Саша увидел, что как встал, так и стоит, уперев взгляд в угол караулки. И даже вроде как шевелил губами, показалось ему, и он устыдился. Хватит! Он подтянул ремень, отвисший от тяжести подсумка и штык-ножа, пригладил волосы и, взяв со скамейки свою пилотку, твёрдо прошёл в помещение.
Время было недолгим. В двадцать два сменили часовых, и бодрствующая смена превратилась в отдыхающую. Ребята с большой охотой посбрасывали сапоги, погасили свет — и через несколько минут уже зазвучали первые сонные посвисты. Саша был весь, как взведённая пружина, он не хотел спать, да и, если честно, где-то глубоко всё-таки копошился неуничтожимый страх, как ни старался Саша задавить его. Мысль о том, что может повториться нечто подобное тому, что было в предыдущие две ночи, скребла холодным острым коготком. Неприятно.
Так он пролежал почти два часа, готовясь. Сосредотачивался, но мысли растекались, уходили куда-то вниз, как вода из худого ведра. Вспоминалась ни к селу ни к городу всякая ерунда: как в техникуме осенью ездили на уборку урожая, дёргали свёклу. А однажды разгружали на пристани баржу с арбузами — обожрались ими до отвращения… Саша нахмурился, встряхнулся, гоня никчёмные картинки. Но теперь почему-то завспоминались девчонки, с которыми когда-то имел дело: их лица, голоса… сильно помнилось тепло их нежных тел.
Судьбы людей непредсказуемы. Что было бы, если б у студента-филолога Андрея Егорова не оказались твердая рука, точный глаз, и если бы в университете была военная кафедра, дающая отсрочку от призыва?.. Но кафедры не было, а первый разряд по стрельбе был – и это привело к превращению лингвиста в снайпера армейской контрразведки. Андрею «повезло» оказаться в зоне техногенной катастрофы, населенной враждующими вооруженными группировками. В крупнейшей он быстро становится лицом, приближенным к лидеру, который однажды вызывает Андрея к себе и сообщает, что стоит трудная задача, и выполнить ее может только он, бывший сержант-контрактник Егоров…
В засекреченной лаборатории ведутся разработки наноустройств, которые бы обладали разумом и способностью действовать. Это так называемые нановиты. Неожиданно в институте происходит мощный взрыв и вещество с нановитами распыляется в окружающее пространство. А лаборатория находится в городе… И началось…И выяснилось, что нановиты способны проникать внутрь человека, поражать его организм, менять психику и… подчинять человека себе, делать из него зомби, чтобы его руками бороться с другими людьми и переделывать мир под себя.
Война уничтожила современную цивилизацию Земли. От Москвы до самых окраин правят бал безжалостные захватчики. Однако люди, готовые бросить вызов оккупантам, найдутся всегда! Бесстрашные уличные бойцы, пережившие кровавую эпоху вторжения, но не потерявшие воли к сопротивлению, наносят ответный удар. Отряд подростков, не менее жестоких, чем завоеватели, ведет собственную беспощадную войну, и противостоять им не может никто, ведь они твердо знают, что смерти нет.
Люди сами порождают чудовищ, их пожирающих. Так было всегда, так случилось и на этот раз. Строго засекреченные эксперименты с нановитами (наноустройствами, обладающими разумом и способностью действовать) закончились плачевно. Мощный взрыв в лаборатории — и вещество с нановитами вырывается наружу.И целый город превратился в ад.Нановиты существуют не сами по себе, а в виде Роя — коллективного разумного образования. В этом сила Роя: можно уничтожить отдельных особей, но в целом Рой не уничтожим. Угроза нависает над всем миром.
Гостиница «Перевал», конечно не пятизвёздочный отель, но вполне приличное заведение. И вот однажды, в единственный свободный номер поселяются два странноватых человека. По их пояснениям — они исследователи явлений атмосферного электричества…
Мы день за днем живем привычной жизнью, не зная о тревожных, грозных пространствах, скрытых от нас за горизонтом событий. Где, как человек может столкнуться с неведомым? Да где угодно, в любой точке Земли! И вдруг изменится всё, сдвинутся границы бытия, и само небо, кажется, начнёт сочиться кровью… Что делать в этом искаженном злобой мире? Закон один: убей! – или убьют тебя. Когда пятеро самых обыкновенных парней, отправившись в путешествие по дикой таежной реке, неожиданно для себя столкнулись с параллельной реальностью, вторгшейся в наш белый свет из тёмных глубин мироздания, им пришлось испытать всё это на себе…
Что является отклонением от нормы: мозг гения или мозг дельца, думающего только о своей выгоде?
Раздражение группы нейронов, названных «Узлом К», приводит к тому, что силы организма удесятеряются. Но почему же препараты, снимающие раздражение с «Узла К», не действуют на буйнопомешанных? Сотрудники исследовательской лаборатории не могут дать на этот вопрос никакого ответа, и только у Виктора Николаевича есть интересная гипотеза.
Первоначальный вариант рассказа был издан в 1962 году под названием «Х=».
Большой Совет планеты Артума обсуждает вопрос об экспедиции на Землю. С одной стороны, на ней имеются явные признаки цивилизации, а с другой — по таким признакам нельзя судить о степени развития общества. Чтобы установить истину, на Землю решили послать двух разведчиков-детективов.
С батискафом случилась авария, и он упал на дно океана. Внутри аппарата находится один человек — Володя Уральцев. У него есть всё: электричество, пища, воздух — нет только связи. И в ожидании спасения он боится одного: что сойдет с ума раньше, чем его найдут спасатели.