Полнолуние - [13]

Окончательно проснувшийся Королев уселся на кровати, растирая ладонями помятое лицо.

– Отсюда невозможно уехать! – растерянно сказал он. – Мост сломан, а другой дороги нет.

– И тем не менее Света пропала! Мне кажется, с ней случилось несчастье! – Наташа громко зарыдала.

– Перестань ныть! – раздраженно крикнул подполковник. – Сейчас разберемся. Нечего панику устраивать!

Вместе с тем под сердцем у него появился неприятный холодок, как всегда бывало в предчувствии беды, а предчувствия почти никогда не обманывали Ивана Николаевича.

Немного помедлив, он натянул тренировочный костюм и вышел в коридор…

Геннадий Викторович Ивлев глухо стонал, распластавшись на постели. Зверское похмелье выворачивало душу наизнанку, ватное тело почти не слушалось, голова трещала. В комнате воняло блевотиной, окурками и винным перегаром.

– Светка, сука! Где тебя черти носят! – хрипел глава АО «Тюльпан». – Нет бы принести мне шампанского! Вот сдохну, и это будет на твоей совести!

Дверь со скрипом отворилась. В номер вошел мрачный как туча Королев.

– Ваня, друг! – вяло обрадовался Геннадий Викторович. – Опохмелиться хочу, сил нет! Ты случайно не знаешь, куда Светка запропастилась?!

– Я тебя хотел об этом спросить!

– Что? – Удивленный Ивлев даже забыл на время о своем скверном самочувствии. – Что ты имеешь в виду?

– По словам Наташи, Светы нет в пансионате со вчерашнего вечера! Мост через реку сломан. Уехать она не могла…

– Хахаля небось завела, – скривился глава АО «Тюльпан». – Здесь полно молодых кобелей! Объявится, шалава! Никуда не денется!

– Перестань валять дурака! – тихо, угрожающе прошипел подполковник. – В пансионате девушки нет! Я проверил!

– То есть как нет? – потерянно пробормотал Геннадий Викторович. – Почему?

– Вы не ссорились вчера?

– Не помню! – искренне ответил Ивлев. – Правда, не помню!..

* * *

К десяти часам утра, опросив часть отдыхающих и обслуживающий персонал, подполковник Королев выяснил следующее: вчера около девяти вечера девушку видели выходящей из пансионата. С ней никого не было. Света направилась в сторону леса. Алиби господина Ивлева, которого Иван Николаевич уже начинал потихоньку подозревать в убийстве любовницы, полностью подтвердилось: в начале десятого глава АО «Тюльпан» выполз на четвереньках в коридор, разразился неразборчивой бранью и уткнулся носом в ковер, после чего совместными усилиями повара и двух горничных был доставлен обратно в номер. Тогда Королев вместе с несколькими добровольцами, в число которых вошел и Леонтьев, отправился на поиски…

ТОТ ЖЕ ДЕНЬ. ПАНСИОНАТ «ЛЕСНОЙ».

12 ЧАСОВ 30 МИНУТ

– Кошмар! Не могу поверить! Кому понадобилось убивать девчонку?! – уже третий раз за утро спросил Осипов. Сегодня Степан чувствовал себя значительно лучше, восстановилась нормальная речь, почти исчезли приступы головокружения. Он лежал на кровати, нервно затягиваясь сигаретой. – Ну ладно, меня могли отметелить чурки, хотя и непонятно, откуда они взялись, но при чем здесь девчонка?

Леонтьев, видевший собственными глазами растерзанный труп Светы, угрюмо промолчал. Кручинин застыл у окна, прижав лоб к холодному стеклу.

– Сидим тут словно в мышеловке, – продолжал возмущаться Степан, – а в окрестностях бродят убийцы-маньяки…

– Или один маньяк! – тихо поправил Леонтьев.

– Что-о?! – удивленно вскинулись оба его приятеля. – Ты о чем?

– По-моему, мы зря подозревали дагестанцев. Тут орудует кто-то другой! Нутром чую!

– Пожалуй, ты прав, – спустя пару минут задумчиво протянул Крутой. – И мне так кажется. Помнишь, Глеб, прыщавого недоноска, который прицепился к той телке и получил от тебя по морде? Думается, это он и есть! Мерзкая рожа! Сексуально озабоченный ублюдок!

– Наверняка снова пытался ее трахнуть, а когда не получилось – убил!

– А меня тоже он? – поинтересовался Степан.

– Естественно! Отомстил! Ведь вы с Глебом друзья. Нужно допросить его с пристрастием!

Леонтьев с сомнением покачал головой, но ничего не сказал…

* * *

Дима Разумовский и Валерий Авдотьев пребывали в состоянии глубокой депрессии. С самого начала отдыха их преследовали неудачи.

Валера терзался уязвленным самолюбием, а Дима неудовлетворенной похотью. Вчера вечером они крепко напились с горя, проснулись поздно, основательно опохмелились и потому ничего не знали о разыгравшейся в окрестностях пансионата трагедии. Студенты понурившись сидели за столом и механически глотали коньяк. Неожиданно дверь затряслась под мощными ударами. Отворив, Авдотьев невольно отшатнулся: на пороге стоял белый от ярости Кручинин на пару с Осиповым (Леонтьев отказался принимать участие в карательной экспедиции).

– Падлы сраные! – прорычал Крутой, заходя в номер. – Кишки выпущу!

Произнеся эти слова, он извлек из-за пазухи «ТТ».

– В чем де… – начал Валера, но договорить не успел. Удар рукояткой пистолета по темени привел его в состояние гроги[9].

– Колись по-быстрому, пидор! – рявкнул Николай в лицо ошалевшему Диме.

– В че-ем? – проблеял Разумовский, трясясь от страха.

– У мальчика склероз! – ехидно заметил Осипов. – Придется освежить ему память!

Сильным толчком в грудь Кручинин швырнул Диму в близстоящее кресло. Затем вытащил из кармана целлофановый пакет.