Полнолуние - [17]

— Угощайся, кореец…

Тот взглянул на нее, задержался на трусиках, выглядывающих из-под задравшейся юбки, быстро и ловко встал, подхватил двумя пальцами с книжной полки газету «Правда» и положил её на колени девушки, закрывая всю соблазнительную картину, проговорив с усмешкой, но как-то совершенно не обидно:

— Если бы я мог предвидеть такой приём, то пришёл бы на день раньше или на день позже и без Олега с этим наглым кооператором!

Статья газеты гласила на коленях девушки гласила между прочим, как сейчас ели и пили организаторы горбачёвской Переломки в момент искусственного дефицита, используя свои же преступления для дискредитации социализма:…практически повсеместно значительная часть фондов продуктов питания не попадает в систему магазинов, а идёт по закрытым каналам. Так, в Рязанском обкоме и облисполкоме Солотча и Ласково за первое полугодие реализовано с рук и по спецзаказам 394 килограмма икры, более 6 тысяч банок крабов, шпрот, печени трески, 565 килограммов осетровых и 880 килограммов свиных балыков, более полутоны буженины, 68 килограммов индийского чая и 165 килограммов кофе растворимого и в зёрнах. Всё это составляет от 56 до 100 процентов данных товаров, выделенных районных продторгам для реализации населению. В статье ниже приводились данные по результатам первых двух лет горбачёвской Переломки: душевой доход до 75 рублей в месяц имеют 43 миллиона человек — 15,3 процента населения страны. Потребление мясных и молочных продуктов, масла в семьях с таким душевым доходом, по данным Госкомстата, снизилось по сравнению с 1970 годом на треть. При этом Горбачёв во время поездки в Красноярск злодейски вещал:

— Почему в памяти сохранились впечатления магазинного достатка лет до Перестройки, а сегодня сплошь и рядом ощущается нехватка продуктов? Я ещё давно время работал вторым секретарём Ставропольского крайкома партии, отвечая, в частности, за пищевую и лёгкую промышленность. Кто в то время работал на хозяйственной, советской работе помнит, какая проблема стояла —: куда девать масло…

Масло куда девать — вот какая стояла проблема!

— Так в чём же дело, товарищи? — спрашивал Иуда, — куда делось масло? Куда…

Катя от такого неожиданного приёма с газетой густо покраснела и поправила юбку и спросила:

— Чего читаешь?

— Эрих Мария Ремарк.

— «Три мушкетера»?

— Почти… «Три товарища».

— Да, да… Я это и имела в виду. Если хочешь, возьми её с собой почитать, потом вернёшь…

— Нет, спасибо, у меня есть, я читал. К тому же это довольно пошлый повод снова встретиться, лучше просто из симпатии назначить свидание…

— Ты такой открытый! — она опять покраснела, — ну ладно, ладно, кореец. Ты пей кофе, оно уже остыло…

Алёшин взял стакан и отхлебнул кофе:

— Вот именно что «оно» а не «он»… А что ты крутишь с Олегом, на любовь не похоже? Он же тебе безразличен! Просто любишь быть в центре внимания?

— А кто же этого не любит? А Олежек… Так, по старой памяти… Долго ходил за мной, звонил, плакался, но это не мой вариант отношений совсем.

— А кто твой вариант, если не секрет? Тот парень с малиновой ВАЗ 2108, в карманах бабки, грудь в кооперативных орденах, а задница в шрамах от папиного ремня?

— Кирюха? — спросила Катя, красиво поднимая ухоженные брови, и поднимая с тарелки двумя пальцами пирожное, — он немного пришибленный. Его даже в армию не взяли. Четыре операции на желудок перенёс. Дед из умер год назад, что у Микояна долго работал, и долго за границей жил при торгпредстве, и знал там всю кухню, и отца Киры в Госкомитет по внешнеэкономическим связям устраивал…

— А у парня что, настоящая язва?

— Точно. Есть почти ничего нельзя. Кроме того, он…

— Импотент?

— Точно… А ты откуда знаешь?

— А ты откуда?

Катя поперхнулась пирожным, закашлялась. Хотела вскочить, но Денис, положив ладонь ей на колено, остановил её:

— Прости, не придавай особого значения моим фантазиям, я просто угадал, предположил…

— Ага, понятно, фокусы телепатии, — сказала Катя и с неохотой убрала руку Алёшина со своего колена, — завидуешь ему, значит?

— Кому?

— Тому, что он со мной, и мешает тебе со мной сойтись!

— А он и не с тобой… У него богатенькая и блатная невеста Лена есть из МГИМО с факультета международных экономических отношений.

— Слушай, откуда ты все знаешь? Враньё это! Ты давно шпионил за нами? — сказала Катя теперь уже испуганном, порывисто взяла руку Алёшина в свои, и крепко сжала, — ты сотрудник КГБ? Ты же говорил, что стройбатовец…

— Нет, я про вас кино смотрел вчера после программы. Документальное.

— Да? Как интересно…

Она цокнула языком, отбросив его руку и кисло улыбнулась, спросила всё ещё взволнованным голосом:

— Куришь, кореец?

— Балуюсь…

— Тогда кури, кури. Можешь прямо здесь. Сигареты есть?

— В куртке.

— Понятно…

Катя приподнялась на подлокотниках кресла и крикнула в голубой полумрак комнаты:

— Леня Неёлов, поди сюда!

На зов хозяйки осеннего московского вечера, от удовольствия созерцания экрана оторвался полный, с брюшком голубоглазый здоровяк с туповатой, лукавой физиономией, неуклюже подошёл, подёргивая затёкшими ногами, навис над девушкой:

— Что прикажете-с?

— Это наш местный Кот-Бегемот… Не паясничай Кот-Бегемот. Дай вон, Денисику закурить.