Полное собрание стихотворений. Том 1 - [8]

Чай, свалим через месяц в могилу…

А с чего? .. Видит бог, не томил

Я ее безустанной работой…

Одевал и кормил, без пути не бранил,

Уважал, тоись, вот как, с охотой…

А, слышь, бить – так почти не бивал,

Разве только под пьяную руку…"

– "Ну, довольно, ямщик! Разогнал

Ты мою неотвязную скуку! .."

1845

9. ПЬЯНИЦА

Жизнь в трезвом положении

Куда нехороша!

В томительном борении

Сама с собой душа,

А ум в тоске мучительной…

И хочется тогда

То славы соблазнительной,

То страсти, то труда.

Всё та же хата бедная -

Становится бедней,

И мать – старуха бледная -

Еще бледней, бледней.

Запуганный, задавленный,

С поникшей головой,

Идешь как обесславленный,

Гнушаясь сам собой;

Сгораешь злобой тайною…

На скудный твой наряд

С насмешкой неслучайною

Все, кажется, глядят.

Всё, что во сне мерещится,

Как будто бы назло,

В глаза вот так и мечется

Роскошно и светло!

Всё – повод к искушению,

Всё дразнит и язвит

И руку к преступлению

Нетвердую манит…

Ах! если б часть ничтожную!

Старушку полечить,

Сестрам бы не роскошную

Обновку подарить!

Стряхнуть ярмо тяжелого,

Гнетущего труда,

Быть может, буйну голову

Сносил бы я тогда!

Покинув путь губительный,

Нашел бы путь иной

И в труд иной – свежительный

Поник бы всей душой.

Но мгла отвсюду черная

Навстречу бедняку…

Одна открыта торная

Дорога к кабаку,

1845

10.

Отрадно видеть, что находит

Порой хандра и на глупца,

Что иногда в морщины сводит

Черты и пошлого лица

Бес благородный скуки тайной,

И на искривленных губах

Какой-то думы чрезвычайной

Печать ложится; что в сердцах

И тех, чьих дел позорных повесть

Пройдет лишь в поздних племенах,

Не всё же спит мертвецки совесть

И, чуждый нас, не дремлет страх.

Что всем одно в дали грядущей -

Идем к безвестному концу, -

Что ты, подлец, меня гнетущий,

Сам лижешь руки подлецу.

Что лопнуть можешь ты, обжора!

Что ты, великий человек,

Чьего презрительного взора

Не выносил никто вовек,

Ты, лоб; как говорится, медный,

К кому все завистью полны, -

Дрожишь, как лист на ветке бедной,

Под башмаком своей жены.

1845

11. КОЛЫБЕЛЬНАЯ ПЕСНЯ

(Подражание Лермонтову)

Спи, пострел, пока безвредный!

Баюшки-баю.

Тускло смотрит месяц медный

В колыбель твою,

Стану сказывать не сказки -

Правду пропою;

Ты ж дремли, закрывши глазки,

Баюшки-баю.

По губернии раздался

Всем отрадный клик:

Твой отец под суд попался -

Явных тьма улик.

Но отец твой – плут известный -

Знает роль свою.

Спи, пострел, покуда честный!

Баюшки-баю.

Подрастешь – и мир крещеный

Скоро сам поймешь,

Купишь фрак темно-зеленый

И перо возьмешь.

Скажешь: "Я благонамерен,

За добро стою!"

Спи – твой путь грядущий верен!

Баюшки-баю.

Будешь ты чиновник с виду

И подлец душой,

Провожать тебя я выду -

И махну рукой!

В день привыкнешь ты картинно

Спину гнуть свою…

Спи, пострел, пока невинный!

Баюшки-баю.

Тих и кроток, как овечка,

И крепонек лбом,

До хорошего местечка

Доползешь ужом -

И охулки не положишь

На руку свою.

Спи, покуда красть не можешь!

Баюшки-баю.

Купишь дом многоэтажный,

Схватишь крупный чин

И вдруг станешь барин важный,

Русский дворянин.

Заживешь – и мирно, ясно

Кончишь жизнь свою…

Спи, чиновник мой прекрасный!

Баюшки-баю.

1845

12.

Пускай мечтатели осмеяны давно,

Пускай в них многое действительно смешно,

Но всё же я скажу, что мне в часы разлуки

Отраднее всего, среди душевной муки,

Воспоминать о ней: усилием мечты

Из мрака вызывать знакомые черты,

В минуты горького раздумья и печали

Бродить по тем местам, где вместе мы гуляли, -

И даже иногда вечернею порой,

Любуясь бледною и грустною луной,

Припоминать тот сад, ту темную аллею,

Откуда мы луной пленялись вместе с нею,

Но, больше нашею любовию полны,

Чем тихим вечером и прелестью луны,

Влюбленные глаза друг к другу обращали

И в долгий поцелуй уста свои сливали…

1845

13.

Когда из мрака заблужденья

Горячим словом убежденья

Я душу падшую извлек

И, вся полна глубокой муки,

Ты прокляла, ломая руки,

Тебя опутавший порок;

Когда, забывчивую совесть

Воспоминанием казня,

Ты мне передавала повесть

Всего, что было до меня;

И вдруг, закрыв лицо руками,

Стыдом и ужасом полна,

Ты разрешилася слезами,

Возмущена, потрясена, -

Верь: я внимал не без участья,

Я жадно каждый звук ловил…

Я понял всё, дитя несчастья!

Я всё простил и всё забыл.

Зачем же тайному сомненью

Ты ежечасно предана?

Толпы бессмысленному мненью

Ужель и ты покорена?

Не верь толпе – пустой и лживой,

Забудь сомнения свои,

В душе болезненно-пугливой

Гнетущей мысли не таи!

Грустя напрасно и бесплодно,

Не пригревай змеи в груди

И в дом мой смело и свободно

Хозяйкой полною войди!

(1846)

14. ПЕРЕД ДОЖДЕМ

Заунывный ветер гонит

Стаю туч на край небес,

Ель надломленная стонет,

Глухо шепчет темный лес.

На ручей, рябой и пестрый,

За листком летит листок,

И струей сухой и острой

Набегает холодок.

Полумрак на всё ложится;

Налетев со всех сторон,

С криком в воздухе кружится

Стая галок и ворон.

Над проезжей таратайкой

Спущен верх, перед закрыт;

И "пошел!" – привстав с нагайкой,

Ямщику жандарм кричит…

(1846)

15. ОГОРОДНИК

Не гулял с кистенем я в дремучем лесу,

Не лежал я во рву в непроглядную ночь,

Я свой век загубил за девицу-красу,

За девицу-красу, за дворянскую дочь.

Я в немецком саду работал по весне,

Вот однажды сгребаю сучки да пою,

Глядь, хозяйская дочка стоит в стороне,

Смотрит в оба да слушает песню мою.

По торговым селам, по большим городам