Полное собрание стихотворений - [13]

Сказал. И в миг разлучного объятья

Прижал к устам мне уст Своих печать:

«Мужайся, дочь, мы встретимся опять!»

1912

5 «Все так же добр хранитель умиленный…»

После посещения М. Волошина

Все так же добр хранитель умиленный,

Все с той же шапкой вьющихся кудрей,

По-прежнему влюблен в французский гений,

Предстал он мне среди моих скорбей.

Не человек, не дикий зверь – виденье

Архангела, когда бы был худей.

Все та же мудрость древних сновидений

И невзмутнённость сладостных речей.

И гладя мягкую, густую шкуру,

Хотелось мне сказать ему в привет:

«Ты лучше всех, ты светом солнц одет!

Но хочется острей рога буй-туру,

И жарче пламень, и грешней язык,

И горестнее человечий лик».

1912

«Она пришла и ушла из моей жизни…»

С. Щ.

Она пришла и ушла из моей жизни.

И я по-прежнему добр и весел,

Два раза она звонила у двери,

Два раза сидела среди этих кресел.

Она приходила такой неутоленной…

Глаза ее с тревогой спрашивали…

И были слова мои мудро примиренны,

Как у того, кому ничто не страшно.

Она смотрела на кусты сирени,

Из моего окна вся перегнулась,

Просила книг ей дать для чтенья

И забыла взять, когда я завернул их.

И вновь смотрела и ждала укора,

Сказала, что в Церкви молиться не может,

И ушла, унося тревогу взора

И какую-то странную правду Божью.

И я не сумел ей дать ответа.

1912

«Что же, в тоске бескрайной…»

Марине Цветаевой

«Что же, в тоске бескрайной

Нашла ты разгадку чуду,

Или по-прежнему тайна

Нас окружает всюду?»

– Видишь,, в окне виденье…

Инеем все обвешано.

Вот я смотрю, и забвеньем

Сердце мое утешено.

«Ночью ведь нет окошка,

Нет белизны, сиденья,

Как тогда быть с незнаньем?

Страшно тебе немножко?»

– Светит в углу лампадка,

Думы дневные устали.

Вытянуть руки так сладко

На голубом одеяле.

«Где те твое покаянье?

Плач о заре небесной?»

– Я научилась молчанью,

Стала душа безвестной.

«Горько тебе или трудно?

К Богу уж нет полета?»

– В церкви бываю безлюдной.

Там хорошо в субботу.

«Как же прожить без ласки

В час, когда все сгорает?»

– Детям рассказывать сказки

О том, чего не бывает.

1913

Москва

Мне

Твоя судьба, твой тайный лик

Зовут тебя в иные страны,

Ни бездорожье, ни туманы

Не эаградят последний миг.

Забила ты, где явь, где сон,

И ищешь здесь не то, что нужно,

И не на то твой взор недужный

С больной любовью устремлен.

Еще так много горных стран

Твоя стопа не преступала

И столько зорь не просияло

Над тишиной твоих полян.

В чужом дому нельзя уснуть, —

Неверный кров жалеть не надо,

Ты выйди утренней прохладой

На одинокий, вольный путь.

Росистой мглой луга блестят,

Мир многолик и изобилен,

Иди вперед, – Господь всесилен,

И близок пламенный закат.

Июнь 1913

Strand

Несвязные строки

Вечереет, и белый покров

Там, за лесом, встает в полусне.

Нет прозрений и вещих снов.

Я сижу между сосен на пне.

Ткется белый туман на лугу,

Горький запах несется с болот,

Я сегодня опять не усну,

Не забудусь всю ночь напролет.

Буду долго и кротко лежать,

Предо мной догорит темнота.

И об имени светлом Христа

Прочитаю несмело опять.

Я честна, я права, что молчу,

Не тревожу ничем тишины,

Я свой круг перейти не ищу,

И мне сказки теперь не нужны.

Искушенья и стыд, и вина

Улеглись под одной пеленой…

Только как себе буду верна,

Когда мальчик мой станет большой?

Он волшебное – спросит кольцо:

– Чем душа моя, – скажет, – жива? —

И увидит, что бледно лицо,

И услышит простые слова.

Ветер где-то вздохнул и затих,

Солнце низко над лесом стоит.

Это вечер слагает мой стих,

Это дух без святыни скорбит.

Июнь 1913

Strand

Сонет

Нет меры горести, и благу, и смиренью…

«Расстанемся опять, – сказал он мне вчера, —

Все наши встречи – ложь. И ложь, что вы – сестра,

И простоты нет там, где нет забвенья».

И поднялось опять знакомое мученье,

Пронзавшее все дни и ночи до утра…

«Еще не волен я, и не пришла пора.

Быть может, через год придет освобожденье…»

Забыл, что нет годов, и дней осталось мало.

Измучен дух, последнее настало…

Но вдруг к ногам моим беспомощно приник.

И головой колен коснулся богомольно.

И долго мы сидели безглагольно,

Благословляя этот горький миг.

Апрель 1913

Москва

Учителя

Как много было их, – далеких, близких,

Дававших мне волнующий ответ!

Как долго дух блуждал, провидя свет,

Вождей любимых умножая списки,

Ища все новых для себя планет

В гордыне Ницше, в кротости Франциска,

То ввысь взносясь, то упадая низко!

Ты все прошли, – кто есть, кого уж нет…

Но чей же ныне я храню завет?

Зачем пустынно ты в моем жилище?

Душа скитается безродной, нищей,

Ни с кем послушных не ведя бесед…

И только в небе радостней и чище

Встает вдали таинственный рассвет.

1914

Дом

Люблю пойти я утром на работу,

Смотреть, как медленно растет мой дом.

Мне запах дегтя радостно знаком,

И на рабочих лицах капли пота.

Томясь от стрел и солнечного гнета,

Трепещет мир в сосуде голубом.

И слышится в усилии людском

Служения торжественная нота.

Благословен немой тяжелый труд

И мирный быт. Присевши у ограды,

Я думаю, как нужен нам приют,

Чтоб схоронить в нем найденные клады.

И каясь, и страшась земных уныний,

Уйти самой в далекие пустыни.

1914

Светильник

Посв. Л. Г.

Крадусь вдоль стен с лампадою зажженной,

Таюсь во мгле, безвестность возлюбив,

Страшусь, что ветра позднего порыв

Загасит слабый пламень, мне сужденный.

Как бледен голубой его извив!

Как мир огромен – тайною бездонной,