Полное собрание стихотворений - [4]

Внимая грозный глас сатиры.

Мессии избранный певец!

Ты арфою пленял вселенну;

Тебе, хвалой превознесенну,

Омиры отдают венец.

Пиндара, Флакка победитель,

Небесых песней похититель,

Державин россов восхищал!

Под дланью трепетали струны,

На сильных он метал перуны -

И добродетель прославлял.

И здесь, когда на вражьи строи

Летели русские герои,

Спасая веру и царя,

Любовью к родине горя.

В доспехах бранных, под шатрами,

Жуковский дивными струнами

Мечи ко мщенью извлекал,

И враг от сих мечей упал.

Но ты сравняешься ли с ними,

Когда, то музами водимый,

То математикой своей,

Со всеми разною стезей

Идешь на высоты Парнаса

И ловишь сов или Пегаса?

Измерь способности свои;

Иль время провождай с доскою

И треугольники пиши,

Иль нежною своей игрою

Укрась друзей приятный хор,

Сзывая пиэрид собор.

<1814>

НА ВЗЯТИЕ ПАРИЖА

В громкую цитру кинь персты, богиня!

Грянь, да услышат тебя все народы,

Скажут: не то ли перуны Зевеса,

Коими в гневе сражает пороки?

Пиндара муза тобой побежденна;

Ты же не игры поешь олимпийски,

И не царя, с быстротою летяща

К цели на добром коне сиракузском,

Но Александра, царя миролюбна

Кем семиглавая гидра сраженна!

О вдохновенный певец,

Пиндар российский, Державин!

Дай мне парящий восторг!

Дай, и во веке прославлюсь,

И моя громкая лира

Знаема будет везде!

Как в баснословные веки

Против Зевеса гиганты,

Горы кремнисты на горы

Ставя, стремились войною,

Но Зевс вдруг кинул перуны -

Горы в песок превратились,

Рухнули с треском на землю

И — подавили гигантов, -

Галлы подобно на россов летели:

Их были горы — народы подвластны!

К сердцу России — к Москве доносили

Огнь, пожирающий грады и веси…

Царь миролюбный подобен Зевесу

Долготерпящу, людей зря пороки.

Он уж готовил погибель Сизифу,

И возжигались блестящи перуны:

Враг уж в Москве — и взгремели перуны,

Горы его под собою сокрыли.

Где же надменный Сизиф?

Иль покоряет россиян?

В тяжких ли россы цепях

Слезную жизнь провождают

Нет, гром оружия россов

Внемлет пространный Париж!

И победитель Парижа,

Нежный отец россиянам,

Пепел Москвы забывая,

С кротостью галлам прощает

И как детей их приемлет.

Слава герою, который

Все побеждает народы

Нежной любовью — не силой!

Ведай, богиня! Поэт безпристрастный

Должен пороки показывать мира,

Страха не зная, царю он вещает

Правду — не низкие лести вельможи!

Я не пою олимпийских героев;

Славить не злато меня побуждает, -

Нет, только подвиги зря Александра,

Цитру златую ему посвящаю!

Век на ней буду славить героя

И вознесу его имя до неба!

Кроткий российский Зевес!

Мрачного сердца Сизифа

Ты низложил и теперь,

Лавром побед увенчанный,

С поля кровавого битвы

К верным сынам возвратился!

Шлем твой пернатый с забралом,

Острый булат и тяжелы

Латы сними и явися

В светлой короне, в порфире

Ты посреди сынов верных!

В мире опять, в благоденстве

Царствуй над нами, — и слава

Будет во веки с тобою!

1814

НА СМЕРТЬ КУЧЕРА АГАФОНА

Ни рыжая брада ни радость старых лет,

Ни дряхлая твоя супруга,

Ни кони не спасли от тяжкого недуга…

А Агафона нет!

Потух, как от копыт огонь во мраке ночи

Как ржанье звучное усталого коня!..

О небо! со слезой к тебе подъемлю очи

И, бренный, не могу не вопросить себя:

Ужель не вечно нам вожжами править можно

И счастие в вине напрасно находить?

Иль лучшим кучерам жить в мире лучшем должно,

А нам с худыми быть!..

Увы! не будешь ты потряхивать вожжею;

Не будешь лошадей бить плетию своею;

И усом шевеля, по-русски их бранить;

Уже не станешь ты и по воду ходить!

Глас молодетский не прольется,

И путник от тебя уж не зажмет ушей,

И при сиянье фонарей

Уж глас форейтора тебе не отзовется,

И ах! Кузьминишна сквозь слез не улыбнется!

Умолкло все с тобой! Кухарки слезы льют,

Супруга, конюхи венки из сена вьют,

Глася отшедшему к покою:

«Когда ты умер — чорт с тобою!»

Между 1814 и 1817

ТИХАЯ ЖИЗНЬ

Блажен, кто за рубеж наследственных полей

Ногою не шагнет, мечтой не унесется;

Кто с доброй совестью и милою своей

Как весело заснет, так весело проснется;

Кто молоко от стад, хлеб с нивы золотой

И мягкую волну с своих овец сбирает,

И для кого свой дуб в огне горит зимой,

И сон прохладою в день летний навевает.

Спокойно целый век проводит он в трудах,

Полета быстрого часов не примечая,

И смерть к нему придет с улыбкой на устах,

Как лучших, новых дней пророчица благая.

Так жизнь и Дельвигу тихонько провести.

Умру — и скоро все забудут о поэте!

Что нужды? я блажен, я мог себе найти

В безвестности покой и счастие в Лилете!

Между 1814 и 1817

БЕДНЫЙ ДЕЛЬВИГ

Вот бедный Дельвиг здесь живет,

Не знаем суетою,

Бренчит на лире и поет

С подругою-мечтою.

Пускай невежество гремит

Над мудрою главою,

Пускай и эгоизм кричит

С фортуною слепою, -

Один он с ленностью живет,

Блажен своей судьбою,

Век свой о радости поет

И не знаком с тоскою.

О счастии не говорит,

Но счастие с тобою

Живет — и вечно будет жить

И с ленностью святою!

Между 1814 и 1817

ПОДРАЖАНИЕ 1-МУ ПСАЛМУ

Блажен, о юноша! кто подражая мне,

Не любит рассылать себя по всем журналам,

Кто час любовников пропустит в сладком сне

И круг простых друзей предпочитает балам.

Когда неистовый влетит к нему Свистов,

Он часто по делам из комнаты выходит,

Ему ж нет времени писать дурных стихов

Когда за книгой день, с супругой ночь проводит.

Зато, взгляните, он как дуб высок и прям,

Что вялый перед ним угодник дам и моды?