Полное собрание стихотворений - [54]

Лимонна – бабочка… И томно матов

Над голубем голубизною зной.

Из-за чехла – мельканье мелкой моли, —

Из сердца – слов веселый перещелк.

Мне не к лицу лирические роли:

Не подберешь безутолочи толк.

Я над собой – песчанистою дюной —

В который раз пророс живой травой!

Вспорхнув, веду, – нелепо, глупо, юно, —

В который раз – напев щеглячий свой.

В который раз мне и близки, и милы, —

Кустов малиновые листики, —

Целительно расплещенные силы

И длительно облещенные дни!

В который раз мне из меня дохнула

Сознанию незнаемая мощь, —

Волной неумолкаемого гула,

Парной жарой и птичьим щелком рощ.

1926

Кучино

«Снег – в вычернь севшая, слезеющая мякоть...»

Снег – в вычернь севшая, слезеющая мякоть.

Куст – почкой вспухнувшей овеян, как дымком.

Как упоительно калошей лякать в слякоть —

Сосвистнуться с весенним ветерком.

Века, а не года, – в расширенной минуте.

Восторги – в воздухом расширенной груди…

В пересерениях из мягкой, млявой мути

Посеребрением на нас летят дожди.

Взломалась, хлынула, – в туск, в темноту тумана

Река, раздутая легко и широко.

Миг, – и просинится разливом океана,

И щелкнет птицею… И будет —

– солнышко!

1926

Москва

«Я – отстрадал; и – жив… Еще заморыш навий...»

Я – отстрадал; и – жив… Еще заморыш навий

Из сердца изредка свой подымает писк…

Но в переполненной, пересиявшей яви

Тысячемолнийный, гремучий светом диск.

Мне снова юностно: в душе, – в душе, кликуше —

Былые мглы и дни раздельно прочтены.

Ты, – ненаглядная?.. Ax, – оветряет уши

Отдохновительный, веселый свист весны.

Всё, всё, – отчетливо, углублено, попятно

В единожизненном рожденьи «я» и «ты»,

Мгла – лишь ресницами рождаемые пятна:

Стенанье солнечной, бестенной высоты.

1926

Демон

Из струй непеременной Леты

Склоненный в день, пустой и злой, —

Ты – морочная тень планеты;

Ты —

– шорох, —

вылепленный мглой!

Блистай в мирах, как месяц млечный,

Летая мертвой головой!

Летай, как прах, – как страх извечный

Над этой —

– бездной —

– роковой!

Смотри, какая тьма повисла!

Какой пустой покой окрест!

Лишь, как магические числа, —

Огни —

– магические —

– звезд…

Как овцы, пленные планеты,

Всё бродят в орбитах пустых…

Хотя бы взлетный огнь кометы!

Хотя бы —

– мимолетный —

– вспых!

Всё вспыхнуло: и слух, и взоры…

Крылоподобный свет и гул:

И дух, – архангел светоперый —

Кометой —

– небеса —

– проткнул!

И – чуждый горнему горенью —

В кольцо отверженных планет —

Ты пал, рассерженною тенью,

Лицом —

– ощуренным —

– на свет.

1929

Кучино

Рождество

Трещит заискренным забором

Сухой рождественский мороз…

И где-то ветер вертким вором

Гремит заржавленным запором;

И сад сугробами зарос.

И те же старые турусы

Под бородою Иеговы…

О, звезды – елочные бусы, —

И ты. Юпитер синеусый,

Когда же оборветесь вы?

Протми сияющие песни,

Уйми слезливую игру, —

Вселенная, – погасни, тресни:

Ты злая глыба глупой блесни!

Ты рыба, льющая икру!

Нет, лучше не кричать, не трогать

То бездыханное жерло:

Оно – черно, как кокс, как деготь…

И по нему, как мертвый ноготь, —

Луна переползает зло.

1930

Кучино

Старый бард

Как хрусталями

Мне застрекотав,

В луче качаясь,

Стрекоза трепещет;

И суетясь

Из заржавевших трав, —

Перевертная

Ящерица блещет.

Вода, – как пламень;

Небо, – как колпак…

Какой столбняк

В застеклененных взорах!

И тот же я

Потерянный дурак

В Твоих, о Боже,

Суетных просторах.

Вы – радуги, вы —

Мраморы аркад!

Ты – водопад

Пустых великолепии!..

Не радует

Благоуханный сад,

Когда и в нем, —

Как в раскаленном склепе…

Над немотой

Запелененных лет

Заговорив

Сожженными глазами,

Я выкинусь

В непереносный свет

И изойду,

Как молньями, – слезами.

Я – чуть живой,

Стрелой пронзенный бард —

Опламенен

Тоской незаживною,

Как злой, золотоглавый

Леопард,

Оскаленный

Из золотого зноя.

1931

Кучино

Тимпан

Поднял голос —

– Упорный, лукавый,

Как Пан —

– И —

– Отрывистый —

Гривистый

Черный

Курчавый

Тимпан.

Точно сон из забвенья,

Точно хитон

Фиолетовый, —

– Флейты —

– В день

Трепетный —

– Пение…

Сафо —

– Из шарфа

Душистым,

Как воздух, —

– Лицом —

Озарилась —

На звук…

Арфа —

– Струилась —

– Ручьем —

– Серебристым —

– Из рук!

1931

Кучино

Пещерный житель

Я – инок темный —

Нищ и гол;

Мне был глагол,

Как гром

Огромный, —

Когда, качая воздух,

Дол,

Взошел

На тверди облак

Громный:

– «Я —

Двери душ;

И Я

Твой дом!

– Исполни

Мой завет

Небесный!»

Я – лавь

Испуганная —

Зрел:

Из молний

Вышел муж

Чудесный…

Он длань

Простер

И очи мне

Пронзил и жег

Пернатым светом.

Со мною – Бог!

Я, – как в огне!

Внемлю пророческим

Заветам.

Своим всклокоченным

Крылом

Он проогнил

Моря и суши, —

И молнил свет,

И полнил гром —

Мои растерзанные

Уши…

Я – бледен, голоден

И бос:

Живу,

Таясь, как зверь,

В пещере…

Жду:

В ослепленный мир

Христос —

Откроет огненные

Двери…

1931

Кучино

Пародия [13] Под Гумилева

Я – молода: внимают мне поэты;

Я – как звезда, над блеском вечерниц;

Стан – как лоза; глаза – как кастаньеты,

Бросаются из шелковых ресниц.

И тут, и там, – мне юноши Гренады

Бряцают саблями, – по вечерам, —

Под окнами играя серенады,

А по утрам – сопровождая в храм.

Мне посвящал рондэли[14] – Пирсо Памбра,

Мне обещал дуэли – дон Баран;

Но мне милее – минарет Альгамбры,

Вдруг задрожавший в воздух ятаган.[15]

Где мраморами белого бассейна

Украшен сад и где всклокочен лавр, —

Там – на заре проходит в дом Гуссейна

Хавей-Хумзи, мой ненаглядный мавр!

Его тюрбан, как митра снеговая,

Волной кисеи полощется с плечей,

Свой пенный шелк в лазурь перевивая;