Полное собрание стихотворений - [20]

2

И срезал осинку

Да с ней и пошел в путь-дороженьку —

По полям, по кустам.

По крутым горам,

По лихим ветрам,

По звериным тропам

Ко святым местам —

Славит господа-боженьку:

«Господи-боженька,

Мой посох

Во слезах —

Во серебряных росах.

Ныне, убоженький,

С откосов

В пустыни

Воздвигаю свой посох.

Господи-боженька.

Ныне сим посохом

Окропляю пространства:

Одеваю пространства:

В золотые убранства —

Излечи меня от пьянства!

В путь-дороженьку

Уносите меня, ноженьки, —

По полям, по кустам

Ко святым местам».

3

Привели сиротинку кривые

Ноги

Под склон пологий.

Привели сиротинку сухие

Ветви

В места лихие.

– «Замолю здесь грехи я»,

Зашел в кабачишко —

Увязали бутыль

С огневицею —

С прелюбезной сестрицею.

Курил табачишко.

Под вышкой песчаной

Склонил нос багряный

В пыль.

Бобыль —

Пьяница!

У бобыля нос —

Румянится!

– «Ты скажи мне, былиночка,

Как величают места сии?»

Отвечала былиночка:

«Места сии —

Места лихие,

Песчаные:

Здесь шатаются пьяные —

Места лихие

Зeлeнoгo Змия».

– «Замолю здесь грехи я!»

4

Плыла из оврага

Вечерняя мгла;

И, булькая, влага

Его обожгла.

Картуз на затылок надвинул,

Лаптями взвевая ленивую пыль.

Лицо запрокинул,

К губам прижимая бутыль.

Шатался детина —

Шатался дорогой кривой;

Вскипела равнина

И взвеяла прах над его головой;

Кивала кручина

Полынной метлой; —

Подсвистнула ей хворостина

В руках багряневшей листвой:

«Ты – мой, сиротина,

Ты – мой!»

Рванулась,

Мотнулась,

Помчалась в поля —

Кружится,

Пляшет

Вокруг бобыля:

«Бобыль —

Пьяница:

У бобыля —

Нос румянится» —

Кружится,

Пляшет, —

Руками своими

Сухими,

Колючими машет.

На смех тучам —

Шутам полевым и шутихам —

Пляшет

По кручам!

_______

Гой еси, широкие поля!

Гой еси, всея Руси поля! —

Не поминайте лихом

Бобыля!

1906

Дедово

Песенка Комаринская

Шел калика, шел неведомой дороженькой —

Тень ползучую бросал своею ноженькой.

Протянулись страны хмурью, мордовские —

Нападали силы-прелести бесовские.

Приключилось тут с каликою мудреное:

Уж и кипнем закипала степь зеленая.

Тень возговорит калике гласом велием:

«Отпусти меня, калика, со веселием.

Опостылело житье мне мое скромное,

Я пройдусь себе повадочкою темною».

Да и втапоры калику опрокидывала;

Кафтанишко свой по воздуху раскидывала.

Кулаками-тумаками бьет лежачего —

Вырастает выше облака ходячего.

Над рассейскими широкими раздольями.

Как пошла кидаться в люд хрестьянский кольями.

Мужикам, дьякам, попам она поповичам

Из-под ног встает лихим Сморчом-Сморчовичем.

А и речи ее дерзкие, бесовские:

«Заведу у вас порядки не таковские;

Буду водочкой опаивать-утащивать:

Свое брюхо на напастях отращивать.

Мужичище-кулачище я почтеннейший:

Подпираюсь я дубиной здоровеннейшей!»

Темным вихорем уносит подорожного

Со пути его прямого да не ложного.

Засигает он в кабак кривой дорожкою;

Загуторит, засвистит своей гармошкою:

«Ты такой-сякой комаринский дурак:

Ты ходи-ходи с дороженьки в кабак.

Ай люли-люли люли-люли-люли:

Кабаки-то по всея Руси пошли!..»

______

А и жизнь случилась втапоры дурацкая:

Только ругань непристойная, кабацкая.

Кабаки огнем моргают ночкой долгою

Над Сибирью, да над Доном, да над Волгою.

То и свет, родимый, видеть нам прохожего —

Видеть старого калику перехожего.

Всё-то он гуторит, все-то сказы сказывает,

Всё-то посохом, сердешный, вдаль указывает:

На житье-бытье-де горькое да оховое

Нападало тенью чучело гороховое.

Июнь 1907

Петровское

На скате

Я все узнал. На скате ждал.

Внимал: и всхлипнула осинка.

Под мертвым верхом пробежал

Он подовражною тропинкой.

Над головой седой простер

Кремня зубчатого осколок.

Но, побледнев, поймав мой взор,

Он задрожал: пропал меж елок.

Песок колючий и cухой —

Взвивается волной и стонет.

На грудь бурьян, кривой, лихой,

Свой поздний пух – на грудь уронит.

Тоску любви, любовных дней —

Тоску рассей: рассейся, ревность!

Здесь меж камней, меж зеленей

Пространств тысячелетних древность.

Прозябли чахлою травой

Многогребенчатые скаты.

Над ними облак дымовой,

Ворча, встает, как дед косматый.

В полях плывет, тенит, кропит

И под собою даль означит.

На бледной тверди продымит.

У ходит вдаль – дымит и плачет.

Август 1906

Серебряный Колодезь

Пустыня

В.Ф. Эрну

Укройся

В пустыне:

Ни зноя,

Ни стужи зимней

Не бойся

Отныне.

О, ток холодный,

Скажи,

Скажи мне —

Куда уносишь?

О брег межи

Пучок

Бесплодный

Колосьев бросишь.

Туда ль, в безмерный

Покой пустынь?

Душа, от скверны, —

Душа – остынь!

И смерти зерна

Покорно

Из сердца вынь.

– А ток холодный

Ковыль уносит.

У ног бесплодный

Пучок

Колосьев бросит…

______

Эфир; в эфир —

Эфирная дорога.

И вот —

Зари порфирная стезя

Сечет

Сафир сафирного

Чертога

В пустыне —

Мгла. И ныне

Ставит Бога

Душа моя!

Остынь, —

Страстей рабыня, —

Остынь,

Душа моя!

Струи эфир,

Эфирная пустыня!

Влеки меня.

Сафирная стезя!

– А ток холодный

Ковыль уносит.

У ног бесплодный

Пучок

Колосьев бросит… —

1907

Серебряный Колодезь

Горе

Солнце тонет

Ветер: – стонет,

Веет, гонит

Мглу.

У околицы,

Пробираясь к селу,

Паренек вздыхает, молится

На мглу.

Паренек уходит во скитаньице,

Белы руки сложит на груди:

«Мое горе, —

Горе-гореваньице:

Ты за мною,

Горе,

Не ходи!»

Красное садится, злое око

Горе гложет

Грудь,

И путь —

Далекий.

Белы руки сложит

На груди.

И не может

Никуда идти:

«Ты за мною,

Горе,

Не ходи»

Солнце тонет.

Ветер стонет,

Ветер мглу

Гонит.

За избеночкой избеночка

Парень бродит

По селу.

Речь заводит

Криворотый мужичоночка:

«К нам —

В хаты наши!