Полное собрание стихотворений - [49]

Но дружество найдет мои в замену чувства –

  Историю моих страстей,

  Ума и сердца заблужденья,

Заботы, суеты, печали прежних дней

  И легкокрылы наслажденья;

  Как в жизни падал, как вставал,

  Как вовсе умирал для света,

Как снова мой челнок фортуне поверял…

И словом, весь журнал

Здесь дружество найдет беспечного поэта,

    Найдет и молвит так:

  «Наш друг был часто легковерен;

Был ветрен в Пафосе; на Пинде был чудак;

Но дружбе он зато всегда остался верен;

Стихами никому из нас не докучал

  (А на Парнасе это чудо!),

  И жил так точно, как писал…

    Ни хорошо, ни худо!»

Февраль 1815

Мой гений >*

О, память сердца! Ты сильней

Рассудка памяти печальной

И часто сладостью своей

Меня в стране пленяешь дальной.

Я помню голос милых слов,

Я помню очи голубые,

Я помню локоны златые

Небрежно вьющихся власов.

Моей пастушки несравненной

Я помню весь наряд простой,

И образ милый, незабвенный

Повсюду странствует со мной.

Хранитель гений мой – любовью

В утеху дан разлуке он:

Засну ль? приникнет к изголовью

И усладит печальный сон.

Июль или август 1815

Разлука («Напрасно покидал страну моих отцов…») >*

Напрасно покидал страну моих отцов,

  Друзей души, блестящие искусства

И в шуме грозных битв, под тению шатров

Старался усыпить встревоженные чувства.

Ах! небо чуждое не лечит сердца ран!

    Напрасно я скитался

  Из края в край и грозный океан

  За мной роптал и волновался;

Напрасно от брегов пленительных Невы

    Отторженный судьбою,

Я снова посещал развалины Москвы,

Москвы, где я дышал свободою прямою!

Напрасно я спешил от северных степей,

  Холодным солнцем освещенных,

В страну, где Тирас бьет излучистой струей,

Сверкая между гор, Церерой позлащенных,

И древние поит народов племена.

Напрасно: всюду мысль преследует одна

  О милой, сердцу незабвенной,

  Которой имя мне священно,

Которой взор один лазоревых очей

Все – неба на земле – блаженства отверзает,

И слово, звук один, прелестный звук речей

  Меня мертвит и оживляет.

Июль или август 1815

Надпись к портрету графа Эммануила Сен-При >*

От родины его отторгнула судьбина;

Но лилиям отцов он всюду верен был:

  И в нашем стане воскресил

Баярда древний дух и доблесть Дюгесклина.

Декабрь 1815

Таврида >*

Друг милый, ангел мой! сокроемся туда,

Где волны кроткие Тавриду омывают,

И Фебовы лучи с любовью озаряют

Им древней Греции священные места.

  Мы там, отверженные роком,

Равны несчастием, любовию равны,

Под небом сладостным полуденной страны

Забудем слезы лить о жребии жестоком;

Забудем имена фортуны и честей.

В прохладе ясеней, шумящих над лугами,

Где кони дикие стремятся табунами

На шум студеных струй, кипящих под землей,

Где путник с радостью от зноя отдыхает

Под говором древес, пустынных птиц и вод, –

Там, там нас хижина простая ожидает,

Домашний ключ, цветы и сельский огород.

Последние дары фортуны благосклонной,

Вас пламенны сердца приветствуют стократ!

Вы краше для любви и мраморных палат

  Пальмиры Севера огромной!

Весна ли красная блистает средь полей,

Иль лето знойное палит иссохши злаки,

Иль, урну хладную вращая, Водолей

Валит шумящий дождь, седой туман и мраки, –

О радость! Ты со мной встречаешь солнца свет

И, ложе счастия с денницей покидая,

Румяна и свежа, как роза полевая,

Со мною делишь труд, заботы и обед.

Со мной в час вечера, под кровом тихой ночи

Со мной, всегда со мной; твои прелестны очи

Я вижу, голос твой я слышу, и рука

  В твоей покоится всечасно.

Я с жаждою ловлю дыханье сладострастно

  Румяных уст, и если хоть слегка

Летающий Зефир власы твои развеет

И взору обнажит снегам подобну грудь,

  Твой друг не смеет и вздохнуть:

  Потупя взор, дивится и немеет.

Вторая половина 1815

Надежда >*

Мой дух! доверенность к творцу!

Мужайся; будь в терпеньи камень.

Не он ли к лучшему концу

Меня провел сквозь бранный пламень?

На поле смерти чья рука

Меня таинственно спасала

И жадный крови меч врага

И град свинцовый отражала?

Кто, кто мне силу дал сносить

Труды, и глад, и непогоду,

И силу – в бедстве сохранить

Души возвышенной свободу?

Кто вел меня от юных дней

К добру стезею потаенной

И в буре пламенных страстей

Мой был вожатый неизменный?

Он! он! Его всё дар благой!

Он нам источник чувств высоких,

Любви к изящному прямой

И мыслей чистых и глубоких!

Всё дар его, и краше всех

Даров – надежда лучшей жизни!

Когда ж узрю спокойный брег,

Страну желанную отчизны?

Когда струей небесных благ

Я утолю любви желанье,

Земную ризу брошу в прах

И обновлю существованье?

1815

К другу >*

Скажи, мудрец младой, что прочно на земли?

  Где постоянно жизни счастье?

Мы область призраков обманчивых прошли,

  Мы пили чашу сладострастья.

Но где минутный шум веселья и пиров?

  В вине потопленные чаши?

Где мудрость светская сияющих умов?

  Где твой фалерн и розы наши?

Где дом твой, счастья дом?.. Он в буре бед исчез,

  И место поросло крапивой;

Но я узнал его; я сердца дань принес

  На прах его красноречивый.

На нем, когда окрест замолкнет шум градской

  И яркий Веспер засияет

На темном севере, твой друг в тиши ночной

  В душе задумчивость питает.

От самой юности служитель алтарей

  Богини неги и прохлады,

От пресыщения, от пламенных страстей

  Я сердцу в ней ищу отрады.

Поверишь ли? Я здесь, на пепле храмин сих,

  Венок веселия слагаю

И часто в горести, в волненьи чувств моих,