Полное собрание сочинений. Том 32. Дело о сбежавшем трупе - [25]

— Не знаю! — фыркнул Холдер. — Я отказываюсь предугадывать, какие действия будут предприняты официальными лицами в других ведомствах.

Мейсон тут же спросил:

— Вы ведь мне по телефону сказали о давлении на вас со стороны властей, не так ли?

— Правильно.

— Предположительно со стороны судебных органов в других округах?

— Да.

— Совершенно очевидно, подобный нажим вызван не проблемой о незаконном или неоправданном проникновении в дом Эдварда в Парадайзе, штат Калифорния. Все дело в том, что кто-то считает Эда Дейвенпорта мертвым, и существует мнение — подчеркиваю, коллега, я сейчас говорю исключительно об уме лица или лиц, оказывающих на вас давление, — о причастности миссис Дейвенпорт к смерти Эдварда Дейвенпорта. Это так?

— Боюсь, не смогу откровенно ответить на ваш вопрос, мистер Мейсон.

— Как я понимаю закон, если человек убивает другого человека, он не может унаследовать имущество покойного. Вы тоже так считаете, прокурор?

— Разумеется.

— Допустим теперь, вы зададите мне вопрос об имуществе Дейвенпорта, точнее, спросите, чем Эд Дейвенпорт владел при жизни и что оставил по завещанию своей жене. При нормальных условиях она бы имела полное право на данную собственность. Предположим далее, в своем ответе я по небрежности сообщу, что в данный момент эта собственность не принадлежит миссис Дейвенпорт. В таком случае кто-то — не вы, коллега, потому что я уверен, вы никогда не согласитесь воспользоваться подобной ошибкой, — какой-то крючкотвор, привыкший цепляться за технические неточности, использует мой ответ в качестве доказательства виновности миссис Дейвенпорт в убийстве мужа и поэтому откажет в праве унаследовать его состояние.

Мейсон откинулся на спинку кресла, улыбнулся озадаченным расследователям и достал портсигар из кармана.

— Кто-то хочет курить?

Никто не смог даже рта открыть.

Мейсон же спокойно извлек сигарету, закурил, выпустил облачко дыма и снова добродушно улыбнулся.

— Одну минуточку, — решился Холдер, — уж не знаю, как это получилось, только вопросы начал задавать я, но, похоже, сам на них и отвечаю.

— Естественно. Я хочу, чтобы был точно определен статус беседы. Теперь я спрашиваю вас, коллега: должен ли я говорить такое, что косвенным путем показывало бы, будто, по моему мнению, моя же клиентка не имеет права наследовать состояние умершего мужа?

— Нет, конечно. Никто этого и не просит.

— Все правильно. Когда вы задаете вопрос о праве собственности, я должен отвечать на него предельно осторожно. Как вы считаете?

— Не мне вам советовать.

— Верно, — согласился Мейсон. — Ценю вашу откровенность, коллега. А поскольку вы не можете давать мне советы, я должен сам себе советовать. Кстати, вы подняли очень интересный вопрос. Я не уверен, могу ли при данных обстоятельствах рассуждать о праве собственности. Однако продолжайте свой допрос, а я посмотрю, что можно будет сделать.

Холдер взглянул на свои бумаги, с минуту собираясь с мыслями.

— Пока вы находились в этом доме, — сказал он, — в доме, принадлежащем Эду Дейвенпорту в Парадайзе, не отпирали ли вы письменный стол, не доставали ли из него шкатулку для документов и не извлекали ли из нее конверт, на котором рукой Дейвенпорта написано: «Следует передать властям в случае моей смерти».

Мейсон не торопился отвечать.

— Вы не можете ответить на мой вопрос? — живо спросил Холдер.

— В этом вопросе заключено множество разных факторов. Я мысленно пытаюсь их упорядочить.

— Какие, например?

— Прежде всего, вы снова поднимаете вопрос о владении домом.

— Ну, следует понимать, — сказал Холдер, — когда я называю дом «домом Дейвенпорта», то делаю это в общепринятом смысле, оставив в стороне вопрос о праве собственности.

— Ну нет, — покачал головой Мейсон, — мы договорились: меня не должны связывать условности. Между нами, коллега, возможно, это и нормально, но все может быть иначе между мною и каким-нибудь хладнокровным, расчетливым, безжалостным законником, который будет представлять интересы другого претендента на состояние.

— Какой еще другой наследник?

— Ну, — пожал плечами Мейсон, — пока я еще особенно не разбирался в данном вопросе, но возьмем, к примеру, Сару Энзел. Сестра Сары Энзел была замужем за родным братом Уильяма Делано. Давайте предположим, просто теоретически, что состояние Делано не может перейти к Мирне Дейвенпорт.

— Почему?

— По разным юридическим причинам, таким, как, например, — разумеется, это всего лишь гипотетическое предположение, — что Мирна Дейвенпорт убила Уильяма Делано.

— Она не могла этого сделать, — заявил Холдер. — Ее обвиняют в убийстве Гортензии Пакстон. А Делано не был убит, он умер естественной смертью.

— В таком случае я могу сослаться на ваши слова: мою клиентку не обвинят в убийстве Уильяма Делано? И еще одно уточнение, Уильям Делано не был убит?

— Не мое дело — уверять вас в чем бы то ни было.

— То-то и оно, мы вернулись к тому, с чего начали. Я оказался в весьма необычном положении. Мне очень хочется сотрудничать с вами, но…

— К чему вы клоните? Что Сара Энзел может быть наследницей состояния?

— Давайте рассуждать. Допустим, Мирна Дейвенпорт не в состоянии, вернее сказать, не имеет права наследовать состояние после Делано по завещанию, которое он оставил, потому что ее подозревают и обвиняют в его смерти. В таком случае миссис Энзел останется единственной его наследницей, хотя и не прямой. Так ведь? Откровенно говоря, я не заглядывал в справочник по праву наследования.