— А теперь, — решила девушка, — нам с вами нужно выпить по глотку виски. Потом вы, как джентльмен, повернетесь ко мне спиной. Я не могу закрыть дверь кабины из-за каноэ, а луна светит довольно ярко, так что…
Мейсон кивнул в сторону палубы:
— Я выйду, посмотрю, что делает катер.
— Вы не сделаете ничего подобного! Они вас тотчас засекут! Вы что, не можете потерпеть, чтобы не высунуть голову и не заглянуть через борт? Но как раз в ту же секунду они и повернут прожектор. Оставайтесь лучше здесь!
— Но мне Необходимо убедиться, — сказал Мейсон, — что эта бутылка была единственной вещью, которую вы взяли. Я…
— Сидите смирно! — перебила она, — а я вам брошу мою одежду. Можете ее обыскать и убедиться! Досадно, что вы так чертовски подозрительны.
— Знаю, — улыбнулся Мейсон, — что я старый хрыч, набитый предрассудками, но я всегда становлюсь подозрительным, когда вижу женщину, выпрыгивающую из окна…
— Так вы все видели?
Он кивнул.
— Закройте глаза, — сказала она. — Вот вам мое мокрое и липкое вечернее платье. Сейчас я влезу в халат и… не могу найти эту проклятую штуку… А, вот она! Теперь подождите минутку… О’кей, можете открыть глаза, и мы хватим по стаканчику виски без воды и льда.
— Мне уже легче, — успокоил ее Мейсон. Он услышал звяканье стаканов, увидел, как она двигается по маленькой каюте, услышал плеск жидкости, и ему в руку был всунут стакан.
— По-моему, необходим тост. За… преступление! — сказала она и засмеялась.
Адвокат маленькими глотками пил виски, когда услышал, что она подливает себе в стакан еще.
— Готовы, повторить? — шепотом спросила она.
— Нет, с меня достаточно. Вы тоже не слишком увлекайтесь.
— Не буду, — пообещала она. — Обычно я мало пью, но сейчас промерзла до костей.
— А не заняться ли нам инвентаризацией? — предложил Мейсон.
— Чего?
— Содержимого той бутылки.
— Вы же видели его!
— Я хочу рассмотреть поближе.
— Послушайте, — сказала девушка, — вы оказались молодчиной, настоящим другом в беде, и я вам ужасно благодарна. Завтра, когда увижу вас снова, я буду одета с головы до ног и тогда более подробно расскажу о размерах моей благодарности. А пока…
— А пока, — продолжал Мейсон, — пока… я адвокат. И моя обязанность — защищать интересы клиентов. В данном случае в моих глазах вы обыкновенная взломщица. И если вы не сможете доказать мне, что вы ничего не украли, я вынужден буду передать вас в руки полиции.
— Полиции?!
— Совершенно верно.
Поколебавшись, она переспросила:
— Вы в самом деле адвокат?!
— Да.
— Тогда, очевидно, вы сможете помочь мне. Слушайте!
Катер на всех парах приближался к яхте. Волны закачали легкое суденышко.
С палубы одной из стоявших рядом на якоре яхт кто-то сердито крикнул:
— Уберите ваш катер отсюда, вы, пьяное дурачье!
Голос с катера громко прокричал:
— Мы преследуем вора. Вы не видели тут лодку с двумя пассажирами?
— Ничего я не видел! — устало ответил голос. — Ехали бы вы домой и ложились бы спать!
Катер снова развернулся, мотор стал затихать: по-видимому, там совещались. Вскоре он снова заработал, катер повернул назад, и постепенно его стало почти не слышно.
Девушка вздохнула:
— Слава Богу, они ушли!
— Ушли, чтобы известить полицию, — уточнил Мейсон.
— Ну и что ж, — с надеждой сказала она, — пока они это сделают, вы можете… мы можем вытащить каноэ с яхты, и…
— Да, — сухо кивнул Мейсон. — А вы сможете продолжать заниматься своими делами. Я же поплыву в каноэ по заливу. И прежде чем отведу его туда, откуда взял, меня задержат и станут задавать разные вопросы. Что вы посоветуете мне отвечать им?
— Это ваше личное дело, — сказала девушка.
— А как только им займется полиция, оно перестанет быть частным и личным. Кроме того, я не имею желания быть обвиненным как соучастник преступления.
И вдруг она предложила:
— Давайте завесим одеялами иллюминаторы, чтобы можно было зажечь фонарик, и вместе посмотрим на мою добычу.
— Справедливое желание! — согласился Мейсон. — Только наши друзья не станут бездействовать, пока мы будем все это делать.
— Да, вероятно, но у них нет никаких улик, чтобы задержать эту яхту.
— Пока мы на борту, — терпеливо объяснил Мейсон. — Я вам уже говорил, что, если меня схватят, прежде чем я доберусь до берега, мне придется объяснить, где я был и что делал, и…
— Ну, хорошо. — Слова адвоката возымели действие, и девушка испуганно сказала: — Не можете же вы оставаться здесь всю ночь. — Но, подумав, быстро добавила: — Впрочем, нет, можете! Вам придется! Единственное, что можно предпринять, — это оставить проклятое каноэ на яхте, закрыв хорошенько, чтобы его не было видно, а утром выедем на рыбалку как ни в чем не бывало. Вы облачитесь в спортивную форму и сядете в качалку с удочкой в руках…
— А пока, — сказал Мейсон, — давайте-ка закроем одеялами иллюминаторы, потому что я собираюсь хорошенько рассмотреть эту бутылку.
Поколебавшись, девушка согласилась:
— О’кей, сказано — сделано.
Мейсон смутно различал ее движения по каюте, слышал, как она встряхивала тяжелые одеяла. Затем лунный свет вдруг исчез с девой стороны каюты. Через несколько секунд не стало света и с правой стороны.
— Ну вод, — заключила она, и темноту пронзил тонкий лучик карманного фонарика. Голос ее дрожал от возбуждения: — Свет мы будем держать у самого пола, и когда… А где же бутылка? — спросила она.
