Потсам перевернулась ловким, гибким движением, поджала под себя колени, натянула мокрое полотенце и, задыхаясь, проговорила:
— Я не знаю… кто вы… но гребите отсюда скорее — как только можете!
На берегу замелькали прожектора, словно светляки, и Мейсон услышал, как кто-то крикнул: «Вон она! Она плывет!»
Через секунду-другую другой Голос возразил: «Нет, это собака. Она поплыла обратно!»
Прожектора моментально навели свет на собаку, потом свет скользнул по темной воде, где заскользили длинные лучи.
Один из мощных прожекторов засек каноэ. Мейсон перестал грести, повернувшись к нему спиной и спрятав лицо, сказал девушке:
— Лучше опустите голову вниз.
— Хорошо. — Она опустила голову. — Черт бы побрал эти глубокие вырезы!.. Я знала, что мода меня погубит… Я себя чувствую в этом платье так неловко, словно шелковая шляпа в снегопад… Хоть бы плечи прикрыть чем-нибудь…
Мужской голос с берега закричал: «Вон лодка! Говорю тебе, она в лодке!»
Несколько мгновений свет прожектора держал каноэ в поле видимости, потом потерял из виду и лихорадочно вслепую скользил по воде, тогда как Мейсон никак не мог справиться с прибывающей водой.
Мейсон опять воспользовался веслом, отводя каноэ подальше от берега и вниз по заливу, стараясь использовать скорость течения.
— Ну? — спросил он девушку немного погодя.
— Благодарю, что покатали на каноэ.
— Боюсь, — сказал Мейсон, — что это вас не спасет.
— От чего?
— Хотя бы от того, чтобы свести все счеты.
— Какие счеты?
— С моей совестью.
— А что произошло с вашей совестью? Она так чувствительна?
— Чувствительна. Это нормально.
— Тогда дайте мне немного передохнуть, — попросила девушка, — и я вам все расскажу.
— Куда вам теперь?
— Вон туда, к моей яхте. Она такая… небольшая, называется «Китти-Кей». Мне нужно сориентироваться.
Мейсон сказал:
— Мы останемся здесь, на нейтральной территории, пока не выясним положение вещей. Я действовал под влиянием минуты. Вид этого пса, мчавшегося за вами и оскалившего клыки, подействовал на меня и вызвал импульсивное сострадание.
— Что вы хотите знать — говорите прямо!
— Кто вы такая и каковы ваши намерения?
— О, понимаю. Вы храбрый рыцарь, но желаете в то же время оставаться осторожным рыцарем.
— Вот именно.
— Ну так знайте: я известная на весь мир похитительница драгоценностей, и только что бросила в ваше каноэ драгоценности одной вдовствующей королевы.
— Принимается как шутка, — серьезно сказал Мейсон. — Но поскольку идея принадлежит вам, мы это расследуем.
— Да ладно! — махнула она рукой. — Я вам расскажу, только дайте мне отдышаться. — Девушка притворно тяжело дышала, явно стараясь выиграть время.
— И дать вам возможность обдумать вашу версию? — спросил Мейсон.
— Меня спасла вода, — признала она. — И вы с вашим каноэ прямо-таки дар провидения. А как вы сами-то оказались здесь?
Мейсон усмехнулся:
— Дайте мне тоже отдышаться, а потом я все вам расскажу. Уф, уф, уф!..
Она засмеялась, уселась поудобнее и внимательно посмотрела на него.
Лунный свет падал на ее лицо, и Мейсон рассмотрел молодое, довольно привлекательное лицо, темнокарие глаза, высокие скулы, короткий нос, небольшие полные губы и мокрое платье, выгодно обрисовавшее линии тела девушки.
Она откровенно призналась:
— Я чувствую себя голой. Под такие платья много не наденешь, вот оно и облегает… ведь так?
— В любое время, — ответил он невпопад.
— Что — в любое время?
— Как только отдышитесь, можете рассказать про вашу добычу. В любое время.
— Ах это! — явно наигранно вспомнила девушка. — Крепче держитесь и не пугайтесь. Я-то привыкла плавать в каноэ. И не переверну его.
Она быстро встала, легко передвигаясь с таким чувством равновесия, что каноэ почти не качнулось, потянулась к носу лодки, подняла какой-то блеснувший в лунном свете предмет и подала его адвокату. — Вот они, драгоценности вдовствующей королевы, — пояснила она.
Предмет оказался обыкновенной стеклянной бутылкой, тщательно закупоренной, шершавой с одной стороны, как будто половина сосуда была сделана из матового стекла. Внутри виднелось что-то светлое, но не жидкость, а нечто похожее на туго свернутую бумагу.
Мейсон потряс бутылку, потом поднял ее повыше, чтобы лучше рассмотреть при свете луны.
— Драгоценности, — сухо произнесла девушка. — Теперь, вероятно, меня отдадут в руки полиции?..
— Что это за чертовщина? — вопросом на вопрос ответил Мейсон.
— Разве не видите? Бутылка, а в ней листок бумаги.
Мейсон отставил бутылку в сторону, чтобы еще раз внимательно посмотреть на девушку.
— А нет ли тут, случайно, — спросил он, — какой-нибудь другой безделицы? Например, бриллиантового кольца, или часов, или еще чего-нибудь?
— Спрятанного непосредственно на моей особе? — засмеялась она, показав на подол мокрого платья. — В этом одеянии, мистер Инквизитор? Да я не могла бы тут спрятать и почтовой марки, не то что бриллианты.
Со стороны причала донеслось сначала фырканье мотора, потом в его цилиндре стрельнуло, и, наконец, внезапно раздались частые взрывы.
— О! — испуганно воскликнула девушка. — Они запустили один из катеров. Скорей! Вон к тем яхтам! Выжмите всю скорость, какую можете. Нельзя, чтобы они схватили нас здесь!
