Полное собрание сочинений. Том 25. Дело о небрежной нимфе - [24]

— Шеф! — доложила Делла Стрит. — В приемной вас ожидает посетитель. Он сказал, что будет тут, пока я не закрою офис, как бы поздно это ни случилось.

— Кто это? — спросил Мейсон.

— Мистер Дорлей X. Олдер.

Адвокат тихонько присвистнул.

— Он сказал, что ему просто необходимо повидать вас сегодня.

Мейсон, — прищурившись, обдумал ее слова, потом сказал:

— Постарайся точно зафиксировать время, когда он пришел, Делла. Мне нужно знать, было это до того, как Олдер начал понимать, что дело обернулось не в его пользу, или после.

— Должно быть, до того. Он ждет с… я бы сказала, с четверти пятого.

— Опиши его внешность, Делла.

— Его описать нетрудно, а вот насчет характера, не знаю. Ему за шестьдесят, превосходно одет, хорошо сохранившийся, с кустистыми бровями, седой. Но в этом человеке есть что-то, внушающее уважение к нему. В нем чувствуется сильная воля, властная манера.

— Давай посмотрим на него, — сказал Мейсон. — Твое описание звучит интересно.

— Определенно, — продолжала Делла, — он интересный человек, но себе на уме, и могу поспорить, что он впервые в жизни просидел столько времени в чьей бы то ни было приемной.

— О’кей, — одобрил Мейсон. — Давай его сюда.

Адвокат уселся за письменный стол, придвинул бумаги, которые Делла Стрит принесла ему на подпись, и сказал:

— Когда он войдет, я буду подписывать эти письма. Выглядеть занятым — это импонирует клиентам.

— Вы их и в самом деле подпишите, — смеясь, сказала Делла. — Мне их надо отправить сегодня вечерней почтой. Сейчас я его приведу, шеф!

Мейсон подписывал последнее письмо, когда Делла Стрит отворила дверь и сказала: ^;

— Сюда, пожалуйста, мистер Олдер.

Мейсон промокнул подпись, бросил ручку в подставку и поднял глаза — он встретил пристальный взгляд серых глаз из-под лохматых бровей.

— Мистер Олдер.

Мейсон поднялся и протянул руку для пожатия.

Олдер сделал это без улыбки. На секунду его глаза блеснули, взгляд смягчился, но тут же снова стал пронзительным, испытующим и суровым.

Он был крепко сложен, властен, и на его лице в спокойном состоянии можно было увидеть глубокие складки, которые вместе с пытливым выражением глаз производили впечатление уверенного спокойствия и силы.

Дорлей Олдер удобно расположился в глубоком мягком кресле для клиентов и, казалось, заполнил его целиком.

Это большое кожаное кресло было одним из наиболее тонких психологических орудий Мейсона. Подушки были мягкие, податливые и как бы призывали в свои объятия; клиенты, устроившись в них, невольно расслаблялись, спадало напряжение, и люди становились более доступными для понимания мотивации их поступков и психологии. Бывали случаи, когда они садились на самый краешек кресла, слово боясь излишнего комфорта, боясь — чем-нибудь выдать себя.

Мейсон разработал целую систему, по которой заносил своих клиентов в картотеку, систему, основанную на манере поведения того или иного человека в кресле. Одни пытались спрятаться в его уютной глубине от невсегда приятной процедуры общения с адвокатом, другие беспокойно ерзали, но немного было тех, кто усаживался комфортабельно и заполнял собой все кресло. Одним из немногих оказался и Дорлей Олдер.

— Как я понимают, вы хотели повидать меня по делу чрезвычайной важности, — скорее утверждал, нежели спрашивал Мейсон.

— Мистер Мейсон, вы имеете представление о нашей компании — «Олдер ассошиэйшнс, инк.»?

— Кое-что слышал, — сухо кивнул адвокат.

— Вам известно, хотя бы в общих чертах, как у нас поставлено дело?

— А вы желаете проконсультироваться со мной именно по этому вопросу? — парировал Мейсон.

— Не совсем, — сказал Дорлей Олдер. — Просто я не хочу терять времени, рассказывая вам о вещах, вам известных.

— Можете считать, что я ничего о вашей компании не знаю, — признался Мейсон.

Ледяные серые глаза посуровели.

— Это было бы оскорбительно как для вашего интеллекта, так и для моего, мистер Мейсон. Вы представляете синдикат, который владеет довольно значительным участком земли, примыкающим к нашему владению.

Мейсон непонимающе взглянул на посетителя.

— И вот мы случайно узнали, — продолжал Дорлей Олдер, — что этот синдикат стремится подписать договор об аренде нефтеносного участка, но компания, которая должна производить бурение, не начнет работы, если не сможет контролировать также и наше владение. А мы не только отказываемся объединить наши владения, но, откровенно говоря, делаем все, чтобы принудить ваших клиентов продать их владение за бесценок. Небольшой финансовый нажим — там, небольшое политическое давление — здесь. При таких обстоятельствах, мистер Мейсон, поверить, что вы ничего не знаете о нашей небольшой корпорации, значило бы плохо подумать о ваших способностях как юриста и моей проницательности как вашего оппонента.

— Продолжайте, продолжайте! — усмехнулся Мейсон. — Это ваша вечеринка! Как только будете готовы, начинайте подавать закуски и вино.

В глазах Олдера мелькнула озорная искорка, а в его интонациях появилось что-то почти гипнотизирующее.

— Я допускаю, мистер Мейсон, что вы уже произвели обследование и, вероятно, нащупали слабые места. Они существуют, как вам, вероятно, известно. Фактически контроль за деятельностью корпорации находится в руках моего племянника, Джорджа С. Олдера. Джордж — относительно молодой человек. Мне же уже за шестьдесят. И я уверен, что вы знакомы с условиями опеки, следовать которым завещал мой брат, оставляя мне свою долю в корпорации.