Полное собрание сочинений. Том 24. Одинокая наследница - [185]

— А как насчет ее мужа?

— Здесь, — продолжал Мейсон, — ситуация совсем иная. Во-первых, в спальне мы видели крупинки пепла сигары. Во-вторых, я бы хотел знать, чья сигарета прожгла пол: та, которую уронила Роза, отбиваясь от Долорес Каддо? Вряд ли сигарета могла выпасть у Розы после того, как девушка приняла ванну, и, кроме визита Долорес Каддо, причины ронять ее до ванны у Розы Килинг не было. Роза определенно не курила сигары. Пепел сигары совершенно точно указывает на присутствие мужчины. Наличие и сигары, и сигареты во время совершения преступления сильно усложняет дело. Я почти уверен, что сигарету обронила Роза Килинг, когда ее схватила Долорес, но не представляю, как мы сможем это доказать.

— У меня такое чувство, — призналась Делла, — что если бы мы побольше знали о передвижениях Роберта Каддо в районе полудня семнадцатого числа, то без проблем решили бы это дело.

— Он практически не курит, — сказал Мейсон. — Может, конечно, он и курит сигары, но я никогда этого не видел и не замечал их у него в карманах.

— Вы правы, — неохотно согласилась Делла.

— Ладно, давай обедать, а потом вернемся в зал суда и посмотрим, что будет дальше.

Они доели салат, Мейсон оплатил счет, и они направились обратно во Дворец правосудия.

Внезапно Делла схватила его за руку.

— Шеф, смотрите! Вы заметили?

Мейсон остановился и повернулся туда, куда направляла взгляд Делла.

Роберт Каддо в сопровождении Палмера и Ральфа Эндикоттов и Лоррэн Эндикотт Парсонс подходил к Дворцу правосудия, и в тот момент, когда Делла обратила внимание Мейсона на них, Палмер Эндйкотт протягивал Каддо свой портсигар. Издатель взял предложенную сигару и умелым движением опытного курильщика откусил кончик, зажег спичку, зажигая сигару, повернул ее, чтобы она ровно горела, а затем направился дальше. Он ^небрежно держал сигару в зубах, слегка под углом. Выражение лица Каддо показывало, что он прекрасно пообедал, готов насладиться хорошей сигарой и в его жизни нет никаких проблем.

Глава 20

Когда слушание возобновилось, судья Осборн спросил:

— Вы готовы продолжать дело по обвинению Марлин Марлоу, господа?

— Защита готова, — сказал Мейсон.

— Обвинение готово, — объявил Гановер. — Я с радостью сообщаю суду, что дополнительные свидетели находятся в зале, так что я могу доказать подлинность копии. Перед обеденным перерывом показания давал лейтенант Трэгг, но мне бы хотелось на время отложить допрос Трэгга и пригласить мистера Ральфа Эндикотта.

Возражений нет, — заявил Мейсон. — Но я хочу уточнить, что лейтенант Трэгг должен будет вернуться на место для дачи свидетельских показаний, потому что я собираюсь провести перекрестный допрос касательно ряда моментов, по которым он уже дал показания.

— Вам будут предоставлены все возможности для перекрестного допроса, — заверил его судья Осборн.

— Теперь я хотел бы пригласить Ральфа Эндикотта, — объявил Гановер.

Ральф Эндикотт холодно кивнул Мейсону и занял свидетельское место, ответил на предварительные вопросы, заявил, что он брат покойного Джорджа П. Эндикотта и что он был знаком с Розой Килинг при жизни.

— Получали ли вы семнадцатого числа этого месяца от Розы Килинг сделанную под копирку копию письма, которое она послала по почте обвиняемой?

— Да.

— Что это была за копия?

— Я получил от мисс Килинг сделанную под копирку копию письма, написанного ее почерком.

— Кому было адресовано письмо?

— Марлин Марлоу.

— Обвиняемой по этому делу?

— Да.

— Я покажу вам копию письма, адресованного Марлин Марлоу. Видели ли вы это письмо когда-нибудь раньше?

— Да, сэр, видел. Копию мне передача Роза Килинг.

— Письмо нацисано почерком усопшей Розы Килинг?

— Да. Я видел ее почерк. Я очень внимательно изучал ее подпись. Она стоит на завещании моего покойного брата. Мисс Килинг тогда выступала свидетельницей.

— И только поэтому вы знаете, что письмо написано почерком Розы Килинг?

— Нет, не только. Я обсуждал вопрос с самой Розой Килинг. Она мне сказала, что написала это письмо.

— Вы можете проводить перекрестный допрос, — обратился Гановер к Перри Мейсону.

— Когда она вам сообщила, что написала это письмо? — спросил адвокат.

— Семнадцатого.

— В тот день, когда ее убили?

— Да, сэр.

— А где происходил разговор?

— В ее квартире, в гостиной.

— В какое время?

— Около восьми утра.

— А как вы оказались там в этот час?

— Она позвонила мне и попросила зайти.

— И, когда вы пришли к ней, вы разговаривали? — Да.

— Что она сообщила вам во время этого разговора?

— Ваша честь. — Гановер не дал Эндикотту ответить на вопрос. — Защита уходит в сторону. Я задавал свидетелю только вопросы, касающиеся письма. А адвокат защиты теперь пытается выяснить все темы, которые они обсуждали. Ваша честь, я протестую на основании того, что перекрестный допрос ведется не должным образом.

— Я считаю, ваша честь, — заявил в ответ Мейсон, — что основным правилом представления доказательств является следующее: если при первоначальном допросе свидетеля выставившей стороной задаются вопросы по имевшему место разговору, то при перекрестном допросе противная сторона имеет право выявить суть всего разговора.

— Я не спрашивал об этом разговоре, — возразил Гановер.