Полное собрание сочинений. Том 22. Июль 1912 — февраль 1913 - [26]
На деле на сто либеральных газет в России едва ли придется одна марксистская, так что говорить о «преувеличении» нами критики кадетов просто смешно: мы не делаем еще и сотой доли необходимого для того, чтобы господствующее в обществе и в народе «общеоппозиционное» настроение сменилось антилиберальным, определенно и сознательно демократическим настроением.
Без такой «смены» ничего не бывало и ничему не бывать на Руси толковому и путному.
Обвинения в «кадетоедстве» или пренебрежительные усмешечки по поводу «кадетоедства» не более как façon de parler[17], как способ проведения либеральных взглядов, а когда речь идет перед рабочими или о рабочих, то именно взглядов либеральной рабочей политики.
С точки зрения сколько-нибудь последовательного и продуманного ликвидаторства обвинения в «кадетоедстве» понятны и необходимы. Они выражают именно сущность ликвидаторства.
Взгляните в целом на взгляды ликвидаторов, на внутреннюю логику этих взглядов, на их связь и взаимозависимость отдельных тезисов: «свобода коалиций» есть конституционная реформа, – к экономическим стачкам присоединяется «политическое оживление», не более того, – далеко идущая избирательная платформа объявляется «сумасшествием», – задача формулируется как задача борьбы за открытое существование партии, т. е. опять-таки формулируется как конституционная реформа, – власть в России объявляется уже буржуазной (Ларин), торгово-промышленная буржуазия объявляется уже господствующим классом, – рабочим говорится, что «достаточно» уцепиться за противоречие абсолютизма и конституционализма (Мартов){55}.
В целом это и есть реформизм, это и есть система взглядов либеральной рабочей политики. Дело нисколько не меняется от того, что Иван или Петр, защищая эти взгляды (в той или иной их части – ибо ликвидаторство находится в «процессе роста растущих задач»), сами считают себя марксистами.
Не в их добрых намерениях (у кого есть таковые) дело, а в объективном значении их политики, т. е. в том, что из нее выходит, сиг она prodest, кому полезна, какую мельницу на деле эта вода вертит.
Это есть отстаивание рабочих интересов на почве, создаваемой «борьбой» (или перебранкой?) либералов с правыми, а не борьба за демократическую, антилиберальную почву обессиления правых. Ликвидаторы – сторонники рабочих, это несомненно. Но они понимают интересы рабочих так, что отстаивают эти интересы в рамках той России, которую сулят построить либералы, а не той России, которую строили вчера и будут строить завтра (строят невидным манером и сегодня) демократы вопреки либералам.
Здесь гвоздь всего вопроса. Новой России еще нет. Она еще не построена. Должны ли рабочие вить себе «классовое» (на деле цеховое) гнездышко в той и такой России, которую строят Милюковы с Пуришкевичами, или рабочие должны сами, по-своему, строить новую Россию вовсе без Пуришкевичей и вопреки Милюковым.
Эта новая Россия будет во всяком случае буржуазной, но от буржуазной (аграрной и неаграрной) политики Столыпина до буржуазной политики Сунь Ят-сена – «дистанция приличного размера».
Вся суть переживаемой эпохи в России есть определение размеров этой дистанции.
«Вопреки Милюковым», – сказали мы. Это «вопреки» и есть «кадетоедство». Поэтому, не боясь слов, мы остаемся и останемся принципиально «кадетоедами», ни на минуту не забывая особых задач рабочего класса и против Милюкова и против Сунь Ят-сенов.
Обвинение в «кадетоедстве» есть лишь (сознательное или бессознательное, все равно) тяготение к тому, чтобы рабочие при построении новой России плелись за Милюковыми, а не вели за собой наших маленьких Сунь Ят-сенов вопреки Милюковым…
Нам остается сказать несколько слов о втором обстоятельстве, упускаемом из виду говорящими о «кадетоедстве».
Говорят: почему не развивать положительно своих взглядов? Зачем чрезмерная полемика? Говорящие это рассуждают как будто следующим образом: мы не против особой, вполне отличной от кадетской, линии, – мы не против трех лагерей, – мы лишь против «замены политики полемикой», чтобы употребить одно хлесткое словечко одного друга ликвидаторов{56}.
Ответ говорящим так нетруден: во-первых, нельзя развивать новых взглядов иначе как полемически (марксистские же взгляды новы и по времени своего появления и по широте своего распространения сравнительно со взглядами либеральными). Во-вторых, та арена, на которой действуют «Невская Звезда» и «Правда», есть арена исключительно теоретической марксистской проповеди. Ошибочно было бы принимать эту арену за нечто большее: это только теоретическое «a b с…», азбука, теоретический приступ, указание направления работы, но еще не самая работа.
В «положительной» форме давать своих практических выводов марксисты не в состоянии на указанной арене в силу «обстоятельств независящих». Преувеличивать значение этой арены было бы поэтому ошибкой ликвидаторской. Самое большее, что здесь возможно, это – указание направления, и притом только в форме критики кадетов.
«Новое Время» и «Земщина»{57}, дразня
