Полное собрание сочинений - [6]

От гряд и заступа спешу к полям и плугу;

А там, где ручеёк по бархатному лугу

Катит задумчиво пустынные струи,

В весенний ясный день я сам, друзья мои,

У брега насажу лесок уединённый,

И липу свежую, и тополь осребрённый;

В тени их отдохнёт мой правнук молодой;

Там дружба некогда сокроет пепел мой

И вместо мрамора положит на гробницу

И мирный заступ мой, и мирную цевницу.

{1821}

28

В своих стихах он скукой дышит,

Жужжаньем их наводит сон.

Не говорю: зачем он пишет,

Но для чего читает он?

{1821}

29

Напрасно мы, Дельвиг, мечтаем найти

В сей жизни блаженство прямое:

Небесные боги не делятся им

С земными детьми Прометея.

Похищенной искрой созданье своё

Дерзнул оживить безрассудный;

Бессмертных он презрел – и страшная казнь

Постигнула чад святотатства.

Наш тягостный жребий: положенный срок

Питаться болезненной жизнью,

Любить и лелеять недуг бытия

И смерти отрадной страшиться.

Нужды непреклонной слепые рабы,

Рабы самовластного рока!

Земным ощущеньям насильственно нас

Случайная жизнь покоряет.

Но в искре небесной прияли мы жизнь,

Нам памятно небо родное,

В желании счастья мы вечно к нему

Стремимся неясным желаньем!..

Вотще! Мы надолго отвержены им!

Сияет красою над нами,

На бренную землю беспечно оно

Торжественный свод опирает…

Но нам недоступно! Как алчный Тантал

Сгорает средь влаги прохладной,

Так, сердцем постигнув блаженнейший мир,

Томимся мы жаждою счастья.

{1821}

30. ЭЛЕГИЯ

Нет, не бывать тому, что было прежде!

Что в счастье мне? Мертва душа моя!

«Надейся, друг!» – сказали мне друзья.

Не поздно ли вверяться мне надежде,

Когда желать почти не в силах я?

Я бременюсь нескромным их участьем,

И с каждым днем я верой к ним бедней.

Что в пустоте несвязных их речей?

Давным-давно простился я со счастьем,

Желательным слепой душе моей!

Лишь вслед ему с унылым сладострастьем

Гляжу я в даль моих минувших дней.

Так нежный друг, в бесчувственном забвенье,

Ещё глядит на зыби синих волн,

На влажный путь, где в тёмном отдаленье

Давно исчез отбывший дружний челн.

{1821}

31. РАЗУВЕРЕНИЕ

Не искушай меня без нужды

Возвратом нежности твоей:

Разочарованному чужды

Все обольщенья прежних дней!

Уж я не верю увереньям,

Уж я не верую в любовь

И не могу предаться вновь

Раз изменившим сновиденьям!

Слепой тоски моей не множь,

Не заводи о прежнем слова

И, друг заботливый, больного

В его дремоте не тревожь!

Я сплю, мне сладко усыпленье;

Забудь бывалые мечты:

В душе моей одно волненье,

А не любовь пробудишь ты.

{1821}

32. БОЛЬНОЙ

Други! радость изменила,

Предо мною мрачен путь,

И болезнь мне положила

Руку хладную на грудь.

Други! станьте вкруг постели.

Где утех златые дни?

Быстро, быстро пролетели

Тенью лёгкою они.

Всё прошло; ваш друг печальный

Вянет в жизни молодой,

С новым утром погребальный,

Может быть, раздастся вой, —

И раздвинется могила,

И заснёт, недвижный, он,

И твоё лобзанье, Лила,

Не прервёт холодный сон.

Что нужды! До новоселья

Поживём и пошалим,

В память прежнего веселья

Шумный кубок осушим.

Нам судьба велит разлуку…

Как же быть, друзья? – Вздохнуть,

На распутье сжать мне руку

И сказать: счастливый путь!

{1821}

33

Твой детский вызов мне приятен,

Но не желай моих стихов:

Не многим избранным понятен

Язык поэтов и богов.

Когда под звонкие напевы,

Под звук свирели плясовой,

Среди полей, рука с рукой,

Кружатся юноши и девы,

Вмешавшись в резвый хоровод,

Хариты, ветреный Эрот,

Дриады, фавны пляшут с ними

И гонят прочь толпу забот

Воскликновеньями своими.

Поодаль музы между тем,

Таяся в сумраке дубравы,

Глядят, не зримые никем,

На их невинные забавы,

Но их собор в то время нем.

Певцу ли ветрено бесславить

Плоды возвышенных трудов

И легкомыслие забавить

Игрою гордою стихов?

И той нередко, чьё воззренье

Дарует лире вдохновенье,

Не поверяет он его:

Поёт один, подобный в этом

Пчеле, которая со цветом

Не делит мёда своего.

{1821}, {1826}

34. ПЕСНЯ

Страшно воет, завывает

Ветр осенний;

По поднебесью далече

Тучи гонит.

На часах стоит печален

Юный ратник;

Он уносится за ними

Грустной думой.

«О, куда, куда вас, тучи,

Ветер гонит?

О, куда ведёт судьбина

Горемыку?

Тошно жить мне: мать родную

Я покинул!

Тошно жить мне: с милой сердцу

Я расстался!»

«Не грусти! – душа-девица

Мне сказала. —

За тебя молиться будет

Друг твой верный».

«Что в молитвах? я в чужбине

Дни скончаю.

Возвращусь ли? взор твой друга

Не признает.

Не видать в лицо мне счастья;

Жить на что мне?

Дай приют, земля сырая,

Расступися!»

Он поёт, никто не слышит

Слов печальных…

Их разносит, заглушает

Ветер бурный.

{1821}

35

Приятель строгий, ты не прав,

Несправедливы толки злые;

Друзья веселья и забав,

Мы не повесы записные!

По своеволию страстей

Себе мы правил не слагали,

Но пылкой жизнью юных дней,

Пока дышалося, дышали;

Любили шумные пиры;

Гостей весёлых той поры,

Забавы, шалости любили

И за роскошные дары

Младую жизнь благодарили.

Во имя лучших из богов,

Во имя Вакха и Киприды,

Мы пели счастье шалунов,

Сердечно презря крикунов

И их ревнивые обиды.

Мы пели счастье дней младых,

Меж тем летела наша младость;

Порой задумывалась радость

В кругу поклонников своих;

В душе больной от пищи многой,

В душе усталой пламень гас,

И за стаканом в добрый час

Застал нас как-то опыт строгой.

Наперсниц наших, страстных дев

Мы поцелуи позабыли

И, пред суровым оробев,

Утехи крылья опустили.

С тех пор, любезный, не поём