Полное собрание сочинений - [4]

Товарищ ясных дней, недавно надо мной

Мечтой весёлою мелькнувших?

Ужель душе твоей так скоро чуждым стал

Друг отлучённый, друг далёкий,

На финских берегах между пустынных скал

Бродящий с грустью одинокой?

Где ты, о Дельвиг мой! Ужель минувших дней

Лишь мне чувствительна утрата,

Ужель не ищешь ты в кругу своих друзей

Судьбой отторженного брата?

Ты помнишь ли те дни, когда рука с рукой,

Пылая жаждой сладострастья,

Мы жизни вверились и общею тропой

Помчались за мечтою счастья?

«Что в славе? Что в молве? На время жизнь дана!» –

За полной чашей мы твердили

И весело в струях блестящего вина

Забвенье сладостное пили.

И вот сгустилась ночь – и всё в глубоком сне,

Лишь дышит влажная прохлада;

На стогнах тишина! Сияют при луне

Дворцы и башни Петрограда.

К знакомцу доброму стучится Купидон –

Пусть дремлет труженик усталый!

«Проснися, юноша, отвергни, – шепчет он, —

Покой бесчувственный и вялый.

Взгляни! Ты видишь ли: покинув ложе сна,

Перед окном, полуодета,

Томленья страстного в душе своей полна,

Счастливца ждёт моя Лилета?»

Толпа безумная! Напрасно ропщешь ты!

Блажен, кто лёгкою рукою

Весной умел срывать весенние цветы

И в мире жил с самим собою;

Кто без уныния глубоко жизнь постиг

И, равнодушием богатый,

За царство не отдаст покоя сладкий миг

И наслажденья миг крылатый!

Давно румяный Феб прогнал ночную тень,

Давно проснулися заботы,

А баловня забав ещё покоит лень

На ложе неги и дремоты.

И Лила спит ещё; любовию горят

Младые свежие ланиты,

И, мнится, поцелуй сквозь тонкий сон манят

Её уста полуоткрыты.

И где ж брега Невы? Где наш весёлый стук?

Забыт друзьями друг заочный,

Исчезли радости, как в вихре слабый звук,

Как блеск зарницы полуночной!

И я, певец утех, пою утрату их,

И вкруг меня скалы суровы,

И воды чуждые шумят у ног моих,

И на ногах моих оковы.

10-15 января 1820, {1826}

19. К КЮХЕЛЬБЕКЕРУ

Прости, поэт! Судьбина вновь

Мне посох странника вручила,

Но к музам чистая любовь

Уж нас навек соединила!

Прости! Бог весть когда опять,

Желанный друг в гостях у друга,

Я счастье буду воспевать

И негу праздного досуга!

О милый мой! Всё в дар тебе –

И грусть, и сладость упованья!

Молись невидимой судьбе:

Она приближит час свиданья.

И я, с пустынных финских гор,

В отчизне бранного Одена,

К ней возведу молящий взор,

Упав смиренно на колена.

Строга ль богиня будет к нам,

Пошлёт ли весть соединенья?

Пускай пред ней сольются там

Друзей согласные моленья!

18 января 1820

20. ПОДРАЖАНИЕ ЛАФАРУ

Свободу дав тоске моей,

Уединённый, я недавно

О наслажденьях прежних дней

Жалел и плакал своенравно.

«Всё обмануло, – думал я, —

Чем сердце пламенное жило,

Что восхищало, что томило,

Что было цветом бытия!

Наставлен истиной угрюмой,

Отныне с праздною душой

Живых восторгов лёгкий рой

Я заменю холодной думой

И сердца мёртвой тишиной!»

Тогда с улыбкою коварной

Предстал внезапно Купидон.

«О чём вздыхаешь, – молвил он, —

О чём грустишь, неблагодарный?

Забудь печальные мечты:

Я вечно юн и я с тобою!

Воскреснуть сердцем можешь ты;

Не веришь мне? Взгляни на Хлою!»

15 марта 1820

21. ВЕСНА

(Элегия)

Мечты волшебные, вы скрылись от очей!

Сбылися времени угрозы!

Хладеет в сердце жизнь, и юности моей

Поблекли утренние розы!

Благоуханный май воскреснул на лугах,

И пробудилась Филомела,

И Флора милая на радужных крылах

К нам обновленная слетела.

Вотще! Не для меня долины и леса

Одушевились красотою

И светлой радостью сияют небеса!

Я вяну, – вянет всё со мною!

О, где вы, призраки невозвратимых лет,

Богатство жизни – вера в счастье?

Где ты, младого дня пленительный рассвет?

Где ты, живое сладострастье?

В дыхании весны всё жизнь младую пьёт

И негу тайного желанья!

Всё дышит радостью и, мнится, с кем-то ждёт

Обетованного свиданья!

Лишь я как будто чужд природе и весне:

Часы крылатые мелькают;

Но радости принесть они не могут мне

И, мнится, мимо пролетают.

1-20 марта 1820

22. ФИНЛЯНДИЯ

В свои расселины вы приняли певца,

Граниты финские, граниты вековые,

Земли ледяного венца

Богатыри сторожевые.

Он с лирой между вас. Поклон его, поклон

Громадам, миру современным;

Подобно им, да будет он

Во все годины неизменным!

Как всё вокруг меня пленяет чудно взор!

Там необъятными водами

Слилося море с небесами;

Тут с каменной горы к нему дремучий бор

Сошёл тяжёлыми стопами,

Сошёл – и смотрится в зерцале гладких вод!

Уж поздно, день погас, но ясен неба свод;

На скалы финские без мрака ночь нисходит,

И только что себе в убор

Алмазных звезд ненужный хор

На небосклон она выводит!

Так вот отечество Одиновых детей,

Грозы народов отдалённых!

Так это колыбель их беспокойных дней,

Разбоям громким посвящённых!

Умолк призывный щит, не слышен скальда глас,

Воспламенённый дуб угас,

Развеял буйный ветр торжественные клики;

Сыны не ведают о подвигах отцов;

И в дольном прахе их богов

Лежат низверженные лики!

И всё вокруг меня в глубокой тишине!

О вы, носившие от брега к брегу бои,

Куда вы скрылися, полночные герои?

Ваш след исчез в родной стране.

Вы ль, на скалы её вперив скорбящи очи,

Плывёте в облаках туманною толпой?

Вы ль? Дайте мне ответ, услышьте голос мой,

Зовущий к вам среди молчанья ночи.

Сыны могучие сих грозных вечных скал!

Как отделились вы от каменной отчизны?

Зачем печальны вы? Зачем я прочитал

На лицах сумрачных улыбку укоризны?

И вы сокрылися в обители теней!