Полночный вальс - [121]

— Значит, вчера… это вас видел Тиге вечером? — Она и сама не знала, почему вдруг поверила в неожиданную догадку. — Зачем вы шпионите за нами?

— Да, это был я! — подтвердил он, нагло ухмыляясь. — И я, а не кто-то другой, подглядывал за вами сквозь щели в ставнях. Вы разве не догадывались об этом?

Амалия смерила его холодным взглядом, попытавшись вырвать руку из его цепких лап, но ничего не получилось. Внезапно ее осенило, что куда разумнее общаться с ним на людях, чем наедине в полутемной галерее.

— Хорошо, заходите в дом, — предложила Амалия.

— Давно бы так, — осклабился Патрик.

Амалия двинулась к двери, здесь он отпустил её, не собираясь сам возиться с запорами. Осторожно, чтобы не прикоснуться к нему, она вошла в холл.

— Посмотрите, кого я нашла посреди бури, — Амалия попыталась подготовить старую леди к малоприятной встрече. — Это мсье Дай, Мами!

Лицо мадам Деклуе вмиг сморщилось и пожелтело, однако она достойно вышла из положения.

— Ну, да, это он, — сказала Мами, словно знала, что надсмотрщик обязательно придет.

— Уж кого-кого, а меня вы, вероятно, не ждали, — хохотнул Патрик, уперев сжатые кулаки в бока.

— Я никого не ждала! — отрезала Мами. — Присядьте.

— Я бы предпочел поговорить с вами, мадам Деклуе, с глазу на глаз, есЛи вы позволите, конечно.

— Думаю, у вас нет ничего такого, что вы не смогли бы сказать при мне, — заявила Амалия решительно.

Патрик смерил ее тяжелым взглядом из-под нахмуренных бровей, а потом уставился на старую леди.

— Ну, я не знаю, — сказал он ухмыляясь. — Последнее слово за вами, мадам.

Самодовольство и наглость Патрика возмущали, а страх и отрешенность Мами обескураживали. Амалия открыла уже рот, чтобы решительно поставить нахала на место, но тут заговорила старая леди.

— Может, мы перейдем ко мне в спальню?

Услышать такое от дамы, даже в преклонном возрасте, было верхом неприличия.

— В этом нет необходимости! — бросила Амалия резко. — Я пойду к себе в спальню, а остальные отправятся в столовую.

Она прошла в свою комнату и, совершенно не мучаясь угрызениями совести, встала под дверью. Однако из-за усилившегося шума ветра Амалия не могла расслышать ни единого слова. «Что заставило Патрика приехать на остров? — размышляла Амалия. — Беспорядки в „Роще“? Новости об убийстве Жюльена и угроза Роберту в связи с этим? Нет, все не то!»

В истинную причину появления надсмотрщика на острове верить не хотелось, хотя Амалия догадывалась о ней. Прежде чем выгнать его, она решила все-таки во всем убедиться сама. Амалия осторожно, чтобы не скрипнуть приоткрыла дверь в гостиную и прислушалась.

— …не слишком любезно с вашей стороны уехать, не повидав меня, — слышался раздраженный голос Патрика. — Это причинило массу неудобств. Пришлось тащиться сюда, в это Богом забытое место, чтобы поговорить с вами наедине, без вашего любимого племянника Роберта. Вы не так уж мало мне задолжали, почтенная леди, и я надеюсь получить свое сполна.

— По-моему, я вам достаточно заплатила.

— Это по-вашему, но вы забыли, наверное, что меня чуть не убили. Так что придется раскошелиться.

— Но Жюльена нет. — Голос Мами дрогнул.

Амалия нахмурилась: это было совсем не то, что она ожидала услышать.

— То не моя вина. Я достаточно долго хранил ваши тайны и теперь ожидаю, что вы позаботитесь обо мне. Вы богаты, вам это — что чихнуть.

— У меня… я… у меня с собой немного, — сказала Мами сбивчиво. — Мы ведь не дома

— Ничего страшного. Я возьму то, что есть, а остальное отдадите, когда вернетесь в «Рощу».

Тон Патрика не был ни угрожающим, ни злобным, он упивался ролью повелителя, который может приказать своей собственной хозяйке. Амалия не могла слышать весь этот бред, она пересекла гостиную и решительно вошла в холл.

— Что ж, я не ошиблась, вы здесь для того, чтобы шантажировать Мами. — В ее голосе звучало презрение. — Я знала, что вы низкий человек, но не ожидала, что до такой степени.

Мами схватилась за грудь. Патрик медленно повернулся, пригибаясь к полу, но увидев, что Амалия одна и без оружия, выпрямился:

— Вы обязательно должны сунуть нос в чужие дела, не так ли? — процедил он сквозь зубы.

— Ваши дела настолько мерзки и подлы, что приходится вмешиваться.

— Зачем же утруждать себя подслушиванием? Сказали бы, что интересуетесь, — шагнул он в ее сторону, — мы завсегда, с нашим удовольствием.

— Благодарю, но вынуждена отказаться! — сказала Амалия холодно. — Я хочу, чтобы вы покинули этот дом, перестали преследовать Мами и тянуть из нее деньги. Жюльен погиб, а с ним умерли и его тайны. Я бы посоветовала вам отправиться в «Дивную рощу», упаковать вещи и исчезнуть, ибо, как только Роберт узнает о ваших новых домогательствах, вы останетесь без работы.

— Амалия, прошу тебя… — прошептала Мами, но ее никто не услышал.

Патрик подошел к Амалии вплотную, покачался перед ней, переступая с носков на пятки и обратно, а потом рассмеялся ей в лицо:

— А вот я так не думаю, мамзель А-ма-ли-я. Последнее слово он произнес по слогам, делая на каждом ударение.

— Тогда вы не знаете Роберта Фарнума.

— Думаю, что знаю. — Последовала недолгая пауза. — Ему не понравится, если о маленькой тайне Жюльена узнают все вокруг, но еще больше ему не понравится, если узнают, как именно погиб его бесценный кузен.