Полночный полдник - [92]

— Я поправлюсь, но не так быстро.

— Через несколько дней мы покончим с Сайласом и сразу же займемся твоим заболеванием.

Я кивнула:

— Ладно. — Гравий хрустел под нашими ногами. — Сайлас считает тебя жадным и безнравственным, а меня — жадной и распутной.

— Значит, мы достигли цели.

— Да, твои слова звучали очень убедительно, когда ты говорил, что меня волнуют только развлечения, флирт и твои деньги.

Освальд рассмеялся.

— А как насчет того, что ты назвала Томаса «красавчиком» и «усладой для глаз»?

— Если моя речь была слишком похожа на правду, так это потому, что я действительно считаю Томаса красавчиком и усладой для глаз! — Я отпрыгнула подальше от Освальда.

— Почему ты терзаешь меня, Мария Дос Пассос?

— Потому что я раздавлена потерей своего любимого питомца, козлика Панчо, — подыграла я. Воспоминания об этой фразе каждый раз заставляли меня хохотать.

Когда мы зашли в домик, Освальд нежно произнес:

— Милагро, даже сейчас можно придумать, как нам побыть друг с другом. Я люблю тебя. Пойдем.

Я пошла за ним в спальню. Он открыл свой врачебный чемоданчик и достал оттуда узкий футляр с хирургическими перчатками.

— Смотри, — снова заговорил он. — Просто нужно подойти к проблеме творчески. Ты ведь обучалась литературному творчеству, так что тебе это будет нетрудно.

Положив одну пару перчаток на кровать, он быстро натянул на свои руки другую. Потом улыбнулся и приблизился ко мне.

— Шутишь, что ли, Освальд Грант? — изумилась я. — Я не собираюсь заниматься с тобой безопасным сексом. Ты можешь и подождать, пока я выздоровею.

— Это будет нескоро. Я не хочу ждать.

— Освальд, — более серьезным тоном проговорила я, — будет гораздо лучше, когда мы сможем прикасаться друг к другу и я снова буду в состоянии тебя целовать. Ты ведь не против?

Он застонал.

— Против! Но, судя по всему, это не имеет никакого значения.

Я сняла свои сандалии и шорты, а потом умылась. Когда я забралась в постель, Освальд обернул меня простыней и обнял. Время от времени его руки принимались блуждать по мне, поглаживая то тут, то там.

— Освальд, прекрати. Спи давай.

— Ты меня истязаешь.

— Вот и хорошо. Может, в следующий раз у тебя будет меньше секретов от меня.

До встречи с Освальдом я полагала, что все мои проблемы исчезнут, когда я влюблюсь в какого-нибудь мужчину, а он ответит мне взаимностью. Пусть мои проблемы не исчезли, но теперь я не чувствовала себя одинокой. Мне приходилось верить в то, что я выздоровею. Альтернатива была такой мрачной, что мне не хотелось ее обдумывать.

Глава двадцать третья Если время веселиться, веселиться будем всласть

В день, на который была назначена вечеринка, я сходила с ума от страха. Чарли устроил так, чтобы Мерседес на празднике исполняла роль главного бармена. Наш друг байкер Эрнест «Пеппер» Калпеппер и его товарищи должны были заменить команду настоящих охранников. «Дервиши» прибыли в Ла-Басуру, заселились в мотель и уже успели наделать шуму на вечере самодеятельности в «Клубе Левака».

Берни и Чарли побывали в гипермаркете электроники и приобрели камеры, которые затем установили по всему периметру парагонского танцевального зала, на верхнем этаже основного здания. Мерседес составила замечательное досье на Сайласа с указанием всех его преступных действий. Сэм снабдил нас контактной информацией членов совета: после праздника они должны были получить и Сайласовское досье, и видеозапись с рабочим названием «Безумство вампиров».

Сама я больше не видела Гэбриела, однако знаю, что он затеял горячую дискуссию с Освальдом, в ходе которой пытался заставить нас уехать из «Парагона».

Чтобы выплеснуть энергию, я совершила длинную пробежку. Я как раз остывала, нарезая круги возле тыльной части «Парагона», когда заметила несколько человек, вытаскивавших из грузовика какой-то длинный деревянный ящик. Ими руководил Сайлас, одетый в джинсы, футболку с длинными рукавами и панаму.

— Ос-сторожно. Это бес-сценный груз, — периодически повторял он.

Пока я наблюдала за разгрузкой, Сайлас подошел ко мне, да так близко, что наши бедра соприкоснулись.

— Милагро, это алтарь. — Он непристойно улыбнулся, и мой внутренний измеритель зафиксировал мощное отклонение в гетеросексуальную сторону. — Вы взволнованы?

— Я взволнуюсь куда сильнее, когда вы положите на мой счет те самые денежки.

Сайлас рассмеялся.

— Мы ус-строим им отличное зрелище, верно? Я знаю, вы не относ-ситес-сь к ритуалам с-серьезно, но в них вс-се-таки ес-стъ с-сила. Они с-спос-собны возбуждать по-нас-стоящему.

— Я очень жду этого момента, — ответила я.

Рука Сайласа переместилась на мое бедро, но я не стала отстраняться.

— Я очень интерес-суюс-сь вами, Милагро. Что вы такое делаете, что Дюшарм с-стремитс-ся отомс-стить за вас-с?

Я одарила его томным взглядом:

— Сыграйте свою партию верно и, возможно, узнаете. — И пошла прочь, покачивая бедрами.

Про себя же я думала: «Фу, фу, фу, фу!» Мне очень хотелось верить, что я найду способ вытравить из памяти сцену флирта с Сайласом.

К счастью, о наряде мне в тот вечер волноваться не пришлось. Один из неовампов доставил облачение для церемонии — белое платье и невероятно изящные белые шелковые балетки с цветочной вышивкой и красными камешками, похожими на капли крови.