Полночный единорог - [16]

– Пора доставать булочки. Мы ведь не хотим, чтобы ещё одна порция превратилась в угольки, верно?

Провожая её взглядом, девочка задумчиво намотала на палец тонкую цепочку своего кулона, она всегда делала так, когда волновалась. Нужно было срочно отвлечься от тревожных мыслей, и потому Одри аккуратно вытащила из-под платья потемневший серебряный медальон и поднесла его к глазам. Тот напоминал по форме каплю, но одна его сторона плавно закруглялась, а вторая была идеально прямой и ровной. Пологий край обрамляла искусная гравировка, которая затем загибалась и шла к центру, разветвляясь на несколько хаотичных плавных линий. Всё это напоминало какое-то странное, волшебное дерево, на одной из центральных ветвей которого, словно цветок, переливался всеми цветами радуги сверкающий белый камень. По словам матери, это был драгоценный опал.

Девочка провела пальцем по ровному краю. Она никак не могла понять, с чего вдруг ювелир, создавший такую прекрасную подвеску, не сгладил и его тоже, ведь так общий вид казался каким-то неправильным, незавершённым. Разве что это был не весь кулон, а лишь какая-то его часть, например половина.

Эта загадка уже многие годы не давала Одри покоя. Мама вручила ей медальон, когда девочке не было и трёх лет, и всегда говорила, что он невероятно ценен и нужно носить его, не снимая, ведь это единственная оставшаяся память о её родной семье.

Спрятав цепочку обратно под одежду, девочка задумалась. А что, если вторая половина кулона и правда существует? Кому тогда она принадлежит? И где сейчас находится?..

Второй кулон

Алетта

Алетта нервно водила пальцем по рельефной гравировке подвески. Манео рассказывал, что та раньше принадлежала её матери, но теперь, узнав всю правду, девочка будто прозрела. Форма кулона всегда казалась ей какой-то странной, и вот великая тайна, которую все эти годы хранило её бесценное сокровище, наконец выплыла наружу.

– Есть второй медальон, точно такой же, верно? Он словно вторая половина этого… И он у моей сестры.

Колдун молча кивнул.

– Выходит, чтобы найти её, мне нужно просто отыскать этот кулон.

– Просто? Боюсь, всё немного сложнее, чем тебе кажется. Ты ведь не можешь наугад бродить по королевству и ждать, когда он сам вдруг встретится тебе на пути!

– Почему же не могу? Именно этим я и займусь.

– Алетта, ты же это не всерьёз, да? Или ты правда будешь словно странствующий торговец швабрами стучать в каждую дверь и трясти перед носом у незнакомцев своей подвеской?

Девочка скривила губы:

– Надеюсь, не потребуется, но если нет другого способа разыскать мою сестру, что ж, я пойду и на это.

Метнув напоследок полный ярости взгляд, она быстрым шагом удалилась из дома в сторону конюшни. Теперь, когда все вещи были собраны, ей предстояло подготовить к долгому путешествию своего любимца, коня по кличке Шторм. Колдун, тяжело вздохнув, последовал за ней.

– Алетта, но ведь это же безрассудство! Уехать ночью, да ещё и в такой спешке. Подобные решения нельзя принимать на эмоциях, – всё это давалось сдержанному Манео крайне непросто, но сдаваться он не хотел. Стоя чуть позади дочери, он смотрел, как та поправляет седло, и сердце его щемило от тревоги.

Девочка же, не оглядываясь, передёрнула плечами, словно она пыталась отогнать от себя назойливую муху.

– Почему бы тебе, по крайней мере, не подождать с этим до рассвета? Ночью можно ненароком свернуть со знакомой тропы и сгинуть в болотах. И потом, ты ведь знаешь, как коварна в наших краях погода. Да, сейчас небо чистое, но это не значит, что через час не начнётся ливень. – Мужчина не скупился на аргументы, но его дочь, казалось, пропускала их все мимо ушей.

Она уже застёгивала кожаные ремешки на стременах, когда наконец задумчиво произнесла:

– Даже не знаю, как теперь тебя называть…

– Отец. – Голос колдуна едва заметно дрогнул. – Я бы предпочёл, чтобы всё было, как раньше.

– Но ведь ты мне не отец. – Алетта на миг обернулась, на её лице читалась не свойственная ей прежде жестокость. – И поэтому я не обязана больше тебя слушаться. А обращаться к тебе, пожалуй, буду просто по имени.

– Ты пока не можешь понять этого в полной мере, дочка, но в мире есть узы куда крепче и надёжнее кровных. Это узы преданности, верности, любви…

Девочка вновь не ответила. Она обняла коня, и пряди её длинных блестящих волос смешались с его шелковистой гривой.

Помолчав пару минут, Манео решился предпринять ещё одну отчаянную попытку:

– Возможно, стоит отложить это всего на несколько лет? Подумай, достигнув совершеннолетия, ты станешь намного сильнее, и твоё мастерство возрастёт. Знаешь, ведь именно в этом возрасте я впервые оказался в Эссендоре, мне было как раз восемнадцать, когда твоя мать пригласила меня ко двору.

Алетта обескураженно уставилась на колдуна.

– Несколько лет? – отчётливо спросила она. – Сегодня я узнала, что из всех родных мне людей в мире остались лишь только моя сестра-двойняшка и дядя, убивший наших родителей. И ты серьёзно предлагаешь мне прожить с этой информацией ещё пять лет, совершенно ничего не предпринимая?

– Согласен, пять лет – слишком много, но ты ведь можешь, по крайней мере, подождать ещё пять минут? Раз уж отговорить тебя невозможно, позволь мне хотя бы тебя сопровождать. Мне нужно лишь захватить с собой несколько самых важных вещей, карту, например…