Полночная ведьма - [92]

– Оно красивое… но, возможно, оно выглядит немного вычурно? Весь этот мелкий жемчуг… Нет, оно не годится. Элис, помогите мне. Я хочу еще раз примерить тот туалет из малинового бархата.

Я все еще смеюсь, но вдруг на меня нападает грусть. Хотя я с нетерпением жду этого бала, мое удовольствие от него будет неполным, потому что там не будет Брэма. Он занимает все мои мысли, и мне бы так хотелось потанцевать с ним, чтобы он обнимал меня при всех. Чтобы он увидел меня во всем блеске. Но я еще не поговорила с Льюисом, и это моя вина. Я все откладываю и откладываю этот разговор и понимаю, что с моей стороны это самая настоящая трусость. Чтобы у меня с Брэмом было будущее, я должна освободиться от обещания, которое дала Льюису. Я должна сказать ему про Брэма. И сделать это до того, как эту новость ему принесет молва.

После того, что произошло в зоопарке, мне стало понятно: единственный способ оградить Брэма от опасности – это всегда быть рядом. А раз так, мы не можем и дальше держать наш роман в тайне. Я должна расторгнуть помолвку с Льюисом. А также поговорить с мамой и сказать ей, что я собираюсь выйти замуж за Брэма.

Но даже если я буду находиться рядом с ним, он все равно не будет защищен так же хорошо, как я сама, так как я должна держать его в стороне от клана. Я и так уже нарушила свои обеты, выдав ему, что я ведьма, и рассказав о Клане Лазаря. Как бы отреагировали члены клана, если бы я призналась им, что сделала его поверенным своих тайн? Они наверняка были бы шокированы. Пришли бы в ужас. Некоторые из них сочли бы, что я недостойна звания Верховной Ведьмы. Как же мне заставить их понять? Как убедить, что мы должны доверять тем, кто нас любит, и что те, кто нам дорог, заслуживают, чтобы мы защищали их, не жалея сил? Я предпочла не скрывать того, что я ведьма, от человека, которого люблю, но я должна продолжать прятать его от моей ведовской семьи. Неужели моя жизнь всегда будет построена на бесконечных тайнах?

Но сейчас я должна думать о предстоящем бале как ради Шарлотты, так и ради Фредди. Брат так долго ждал, когда окончится траур, и я не должна портить ему настроение. Я сижу на табурете перед туалетным столиком и роюсь в шкатулке для драгоценностей. Я обещала маме, что не буду выглядеть вызывающе, однако после стольких месяцев в черном мое шифоновое платье цвета слоновой кости буквально повергает меня в шок даже сейчас, когда я еще не надела к нему украшений. Должна признаться, я чувствую себя в нем чудесно. Новый корсет, который я купила по настоянию Шарлотты, едва ли заслуживает этого названия, так он легок. Он нисколько не стесняет моих движений, и такая свобода кажется мне немножко безнравственной. Платье же привезли из Парижа, и, как заверила меня миссис Моррел, оно сшито по самой последней моде, с завышенной талией, так, чтобы изящно ниспадать. Его нижние юбки сделаны из тончайшего шелка, и я едва чувствую их на своем теле. Шарлотта замечает, что я перебираю драгоценности, и громко фыркает.

– Лилит, убери эти побрякушки. Сегодня вечером ты можешь надеть только одно ожерелье, и ты сама прекрасно знаешь какое.

– О, Шарлотта, нет, я не могу…

– Ты должна! – Она делает шаг ко мне, охваченная таким возбуждением, что Элис, которая зашнуровывала ее корсет, вынуждена выпустить его завязки из рук. – Это твой первый бал с тех пор, как ты сняла траур, так что он важен. Ты должна показать всем, что ты окончательно вернулась в свет.

– Но Шарлотта… оно такое броское…

– Клянусь, если ты не наденешь бриллианты Монтгомери, я пойду с тобой на бал в том, в чем стою! – Она горделиво выпрямляется. – Как ты думаешь, что скажет леди Аннабель, если тебя будет сопровождать женщина, одетая только в нижнее белье? Как это будет согласовываться с ее понятием о том, что прилично?

Я смеюсь.

– Но это же очень дорогое и красивое нижнее белье…

– Я серьезно, Лилит. Сейчас же надень бриллианты.

Я чувствую, как по моему телу пробегает приятный озноб.

Элис улыбается.

– Миледи, мне принести ключ? – спрашивает она.

Я киваю.

– Спасибо, Элис.

Шарлотта взвизгивает от восторга. Элис выходит из комнаты и через несколько минут возвращается с ключом на шелковой ленте. Я беру его у нее, отодвигаю в сторону висящую над камином небольшую картину и отпираю сейф, закрыв глаза и чуть слышно бормоча заклинание. Проходит несколько секунд, и я слышу, как замок щелкает, открываясь. Достав из сейфа шкатулку из зеленой кожи, я ставлю ее на туалетный столик и снова сажусь на табурет. Мы трое молча смотрим на шкатулку, украшенную золотым тиснением. Когда я открываю ее, бриллианты начинают играть, сверкая голубым светом. Шарлотта ахает, Элис вздыхает. Я дотрагиваюсь до камней, глажу их. Как всегда, они словно поют под моими пальцами, ибо в них заключено их собственное волшебство. Я поднимаю сверкающий водопад из платины и бриллиантов и прикладываю к своему горлу. Элис застегивает на мне тяжелое ожерелье, и я чувствую, как от его прикосновения меня пробирает дрожь.

За моей спиной Шарлотта радостно хлопает в ладоши.

– О, Лилит, теперь я уверена, что нам предстоит божественный вечер!