Полночная чума - [34]

Неожиданно до его слуха донесся гул мотора. Кирн шагнул на обочину, и в следующее мгновение из-за поворота показался мотоцикл и, резко затормозив на влажной земле, покачнулся и сбросил скорость. Коляска мотоцикла была пуста, за рулем сидел полевой жандарм. Кирн сделал такой вывод, заметив на шее у мотоциклиста металлическую пластину в виде полумесяца. Еще мгновение, и мотоцикл замер на месте, а жандарм выключил мотор. Его рокот еще пару секунд эхом отдавался под кронами деревьев. Кирн же задался мысленным вопросом, что здесь забыл жандарм. Может, он здесь затем, чтобы арестовать его за то, что он сбил регулировщика в Карентане?

И он на всякий случай замер по стойке смирно, тем более что жандарм уже схватился за пистолет, который болтался на рукоятке руля. Направив на Кирна оружие, жандарм велел ему подойти ближе.

— Fais voire votre pieces d’identite![14] — произнес он по-французски с кошмарным акцентом.

Кирн остановился в паре метров от жандарма, который по-прежнему восседал на своем мотоцикле, и ответил по-немецки:

— Мое имя Кирн, я из криминальной полиции. Прибыл сюда из Кана.

Пальто по-прежнему болталось у него на руке, он лишь слегка придерживал его, зажав большим и указательным пальцами.

— Мое удостоверение — в кармане шинели.

Сержант кивнул и слез с мотоцикла. Ствол пистолета теперь был направлен не в грудь Кирну, а вниз. Кирн вытащил из внутреннего кармана свой личный жетон сотрудника крипо на короткой бронзовой цепочке и поразмахивал им. Затем, не выпуская из рук жетон, на ощупь нашел удостоверение личности и протянул его жандарму.

Тот придирчиво посмотрел на удостоверение, затем на Кирна.

— Унтерштурмфюрер, — произнес он, возвращая документ Кирну. Впрочем, честь отдавать не стал, хотя, по большому счету, Кирн был старше его по званию.

— Я всего лишь полицейский, так же как и вы, — Кирн попробовал изобразить улыбку. Фельдфебель остался серьезен.

— Что вы здесь вынюхиваете? — спросил он.

— Я ищу дом с зеленой черепичной крышей. Рядом с утесом. Там живет француз, с которым я должен поговорить. Он врач.

— Он что, изготавливает фальшивые продуктовые карточки?

Кирн вернул на плечи пальто, и, когда продел руки в рукава, сержант обратил внимание на его изуродованную кисть.

— Россия, — спокойно пояснил Кирн.

— Вы были под Москвой? — уточнил жандарм. В голосе его слышалось неподдельное любопытство. Фельдфебель явно ему завидует, сделал вывод Кирн. Он уже не раз сталкивался с теми, кто считал, будто, не побывав на востоке, они упустили свой шанс прославиться.

— Зимняя кампания, — произнес Кирн и дотронулся до груди, как будто к его рубашке была приколота красная ленточка «Ostmedallie».[15] Но нет, она лежала в деревянной коробочке, в ящике его стола в Кане вместе с пачкой выцветших фотографий и последним письмом от Хилли.

— Я знаю этот дом, — произнес жандарм, — и даже мог бы вас туда подбросить. — Кирн кивнул, и фельдфебель указал на люльку мотоцикла. — Так вы были под Москвой? И как там?

— Холодно.

— И как же вас угораздило?.. — начал было фельдфебель и посмотрел на кисть Кирна.

— Иваны своими пушками, — ответил тот и негромко присвистнул. Жандарм кивнул, сел на мотоцикл и нажал на газ. Кирн вскарабкался в коляску. Та оказалась тесной, и колени почти упирались ему в грудь. Мотоцикл взял с места, сначала не слишком быстро, затем все быстрей и быстрей и вскоре полетел под зеленым пологом листвы.

Впрочем, вскоре деревья исчезли, потому что дорога вновь начала карабкаться вверх, по склону очередного утеса. За утесом последовал резкий поворот, затем дорога вновь пошла под уклон, затем снова вверх, и, наконец, перед ними вырос дом с зеленой черепичной крышей. Взвизгнув колесами на резком повороте, мотоцикл устремился в открытые ворота и потом покатил по узкой подъездной дорожке к дому.

— Что натворил его обитатель? — поинтересовался жандарм, заглушая мотор. Кирн вылез из коляски.

— Приторговывает на черном рынке сульфадиазином и аспирином, — солгал Кирн.

Он уже почти дошел до входной двери, когда фельдфебель окликнул его сзади:

— Вам, случаем, помощь не нужна, унтерштурмфюрер?

«Ага, теперь я уже унтерштурмфюрер».

— У вас есть при себе оружие?

Кирн похлопал по левому карману мундира. Там был спрятан вальтер. Детская игрушка, по сравнению с пистолетом-пулеметом фельдфебеля.

— Спасибо. Если вам не трудно, вы просто меня подождите, а потом подкинете обратно.

Не дожидаясь ответа, Кирн направился к выкрашенной зеленой краской двери и стукнул по ней несколько раз кулаком изуродованной руки.

— Жюсо! — крикнул он сквозь доски двери. — Доктор, откройте! Это криминальная полиция.

И он вновь забарабанил по двери. Не дождавшись ответа, Кирн сунул здоровую руку в карман и вытащил вальтер, а беспалой нажал на дверную ручку. Дверь оказалась не заперта, и он толчком распахнул ее.

— Унтерштурмфюрер? — подал голос жандарм.

— Подождите меня здесь, — ответил Кирн и шагнул внутрь. Дверь открывалась в кухню. На столе перед ближайшим окном стояла тарелка с остатками пищи. Ее края успели облепить мухи. Господи, везде эти мухи!

— Жюсо! — крикнул он снова. — Доктор!

Позади него раздался стук сапог. Это в дом вошел фельдфебель.