Полночная чума - [25]

Габбинс вынул из жестяной коробки две сигареты, чиркнул по портсигару спичкой и подался вперед. Он держал в ладонях подрагивающее пламя, пока Бринк не сделал глубокой затяжки, наполняя легкие сизым дымом. Он тотчас ощутил приступ головокружения, в горле слегка защипало.

Но даже если бы француз и не кашлянул ему в лицо и потому не дал бы ему эгоистичной причины, он все равно принял бы точно такое решение.

— Хорошо, я согласен, — ответил он и вновь затянулся табачным дымом.

Если он не в состоянии уничтожить инфекции при помощи антибиотика, разработанного Кейт, он убьет их при помощи другого.

Чайлдесс вышел из дома номер 10 по Даунинг-стрит и встал рядом с ним на мостовой. Бринк остался стоять там, где стоял, — где ему было велено ждать машину, которая отвезет его в подразделение F и УСО, что бы ни означали эти буквы.

Бринк горящим кончиком первой зажег вторую сигарету Габбинса — он уже давно не курил одну сигарету за другой — и прислушался к темному городу. Где-то на юге завыла сирена воздушной тревоги. Наверно, на том берегу Темзы, в Брикстоне. Судя по всему, ложная. Люфтваффе вряд ли рискнет совершить налет, оно уже не то, что в начале войны.

Бринк на всякий случай прислушался, но не услышал ничего. Только сирену. Если Габбинс прав и немцы действительно сумели сделать из Pasteurella pestis аэрозоль, то достаточно будет всего одного самолета.

Он втянул ноздрями воздух и ощутил сквозь запах сигаретного дыма ночную свежесть. Лондон всегда пах лучше в теплую погоду, когда жители переставали топить печи углем. Интересно, а как бы он пах, приди сюда чума? Только не так. Пахло бы как в кузове того грузовика во дворе чичестерской больницы. Утренний холодок пробирал до костей, и Бринк поплотнее закутался в чужое пальто.

— Ты ведь знал, что немцы близки к своей цели, — сказал он и помахал сигаретой перед носом Чайлдесса. — Именно поэтому ты и отправил меня в Африку.

Чайлдесс пару секунд помолчал.

— Я всегда знал, что они наверняка попробуют выпустить из бутылки того же джинна. Именно поэтому ваша работа, твоя и Кейт, так важна.

— Ты был в курсе немецких экспериментов с чумой, — сказал Бринк.

— Разумеется, в курсе. Мне стало о них известно еще пять месяцев назад. Габбинс тогда пришел ко мне и сказал, что его люди слышали разговоры на эту тему во Франции. Про каких-то там «Могильщиков», или, как выражались сами фрицы, «Grabbringers». Но отдел F так и не сумел выйти на их след.

— Мы сглупили. Мы тогда подумали, что должны поговорить с тобой, чтобы ты разрешил нам уехать в Дакар.

— Я бы отправил тебя туда в любом случае, даже без твоей просьбы, — ответил Чайлдесс. — Мне нужно было узнать, действуют ли на Pasteurella pestis антибиотики. Вот и все. А потом ты и она…

Чайлдесс не договорил.

— Зря ты тогда тянул с этим делом. Нужно было послать нас обоих, — ответил Бринк. — Тогда бы она была жива.

— Фрэнк…

Бринку не хотелось продолжать этот разговор, и он предпочел сменить тему.

— Пол, так почему ты ничего не рассказал мне про немцев?

— Есть секреты, Фрэнк, которыми я не имею права делиться.

Затем они услышали, как где-то едет автомобиль. С каждой секундой звук становился все громче. И действительно, вскоре в узком переулке показалась машина, небольшая и темная, под стать неосвещенному тротуару, и остановилась рядом с ними. Водитель вышел на улицу.

— Мистер Бринк? — раздался в темноте нежный девичий голос.

— Одну минутку, — сказал Чайлдесс, и водитель отступил на пару шагов. Бринк шагнул к машине, но Чайлдесс положил ему на плечо руку. — Фрэнк, я рад, что ты снова хотя бы во что-то веришь.

— Ближе к делу, Пол, — парировал Бринк.

— Бывают такие моменты, Фрэнк, когда я выпускаю собственную совесть из чулана и отправляю ее немного прогуляться. Я хочу, чтобы ты не питал иллюзий на тот счет, Фрэнк, что поставлено на карту. Если ты… ничего не найдешь, они используют это против нас. Я не смогу остановить премьер-министра. Нам придется стать такими же злобными и коварными, как и враг. Или же он наверняка захочет использовать сибирскую язву.

Бринк бросил в канаву вторую сигарету и проследил глазами, как она погасла, после чего сел в машину. Водитель захлопнул за ним дверь. Чайлдесс пытался назвать ему еще одну причину, почему он должен обнаружить чуму. Впрочем, ему было достаточно той, что у него уже имелась. Чайлдесс постучал пальцами по окну. Бринк слегка опустил стекло. Водитель тем временем обошел машину и сел за руль.

— Он большой любитель Шекспира, Фрэнк. И любитель произносить напыщенные речи. Но на сей раз это не пустой разговор. Вот увидишь, он использует сибирскую язву.

Бринк пожалел, что не попросил у шотландца третью сигарету. С каким удовольствием он сейчас бы ее выкурил!

— Пол, ты обещал не использовать споры сибирской язвы, если мы найдем антибиотик.

— Неправда.

— Ты обещал Кейт.

— Да, ей я обещал. Но лишь с условием, что если нас не спровоцируют это сделать, а это…

Чертово затемнение, подумал Бринк. Лицо Чайлдесса казалось сейчас лишь узкой темной тенью.

— Пол, ты плохой лжец. Она ведь тебя когда-то любила!

— Я не настолько умен, чтобы лгать.

— Пол, не надо использовать сибирскую язву.