Полночь в кафе «Черный дрозд» - [63]

Я опустилась на землю и распрямила колени, прислушиваясь к пению птицы, сидящей на каменной скамейке в центре сада. Кажется, это чибис. Потом, подтянув ноги к себе, соединила ступни и, стараясь побороть нахлынувшее чувство вины, зажмурилась.

– Анна-Кейт? Тебя так утомила прополка или ты медитируешь?

Я подняла голову и увидела склонившегося надо мной Гидеона. Судя по заспанным глазам и взлохмаченной шевелюре, он только что встал. Одет Гидеон был в мятую футболку, шорты и спортивные сандалии. Обычно по будням перед работой он отправлялся на велосипедную прогулку.

– Не слышала, как ты подошел.

– Ну, либо у меня грациозная, летящая походка, либо ты очень глубоко задумалась, – заявил Гидеон, опускаясь рядом. – На спор я бы выбрал второе.

Я отметила, что у него красивые ноги, аккуратно подстриженные, чистые ногти и заживающая царапина у правого колена.

– А ты любитель спорить?

Он внимательно прищурился.

– Сегодня – да. Ты же не медитировала? Если что, могу зайти попозже.

– Я вообще не медитирую. Пробовала однажды, но не получилось. Стоит мне сесть и начать равномерно дышать, и в голову лезет всякая чепуха: как готовить кукурузный сироп с высоким содержанием фруктозы? Почему земля круглая? Из-за чего умер Элвис Пресли? И прочие глупости. – Я вытянула ноги. – То же самое происходит и во время занятий йогой. Не могу сосредоточиться.

– Если хочешь, давай вместе отправимся на велосипедную прогулку или в поход. Это отличный способ проветрить мозги.

– Может быть.

Мельком взглянув на свой облупившийся педикюр, я посмотрела на шелковицы. Их ветки низко опустились под тяжестью налившихся соком ягод и утренней росы. Вчера я всплакнула, слушая пение черных дроздов. Как жаль, что мне не суждено получать от них послания.

– Анна-Кейт? – Гидеон подтолкнул меня локтем. – У тебя точно все в порядке?

Не знаю, почему он спросил. Вообще-то я умею скрывать свои чувства. Однако его янтарные глаза были полны тревоги и заботы, поэтому я сразу выложила, что меня беспокоило:

– Я люблю ходить босиком.

– Так? – медленно, с вопросительной интонацией протянул Гидеон.

– Ты часто ходишь босиком?

Наклонившись вперед, он облокотился на колени.

– Постоянно. А что?

Я сорвала с некогда хилого побега очередной упругий кабачок. Растение уже давно оправилось, листья выросли величиной с тарелку, и я едва поспевала собирать урожай.

– Есть один человек, который никогда не ходит босиком даже у себя дома, потому что ему с детства внушали правила приличия. – Я снова принялась изучать собственные ноги, но перед глазами стоял розовый педикюр Сили.

– Конечно, это старомодно и немного грустно, но ничего страшного. Не стоит так переживать.

А я переживала. Очень. Хотя изо всех сил пыталась избавиться от этих размышлений и не думать, как же сильно воспитание влияет на человека, если, даже дожив до семидесяти лет, он все равно не смеет ходить босиком, потому что это – недопустимо.

Иначе я была бы вынуждена признать, что люди, с детства привыкшие к строгим правилам и нормам морали, ни за что не снизошли бы к тем, кого считают неровней. В том числе – к дочери свободомыслящей владелицы кафе, пусть даже эта девушка встречается с их сыном. Им бы в голову не пришло узнать ее получше. Ну разумеется, они бы обращались с ней вежливо и любезно, но близко к себе не подпускали. Так уж они воспитаны. Они были бы уверены, что скоро сыну надоест эта девица и он найдет себе более достойную партию из их круга, которая ни за что бы не стала расхаживать босиком.

– Извини, зря я тебя этим нагрузила. Я просто… не выспалась. Мысли какие-то дурацкие лезут… И я еще не успела выпить кофе. Как насчет чашечки? – Я встала и, нацепив шлепанцы, протянула Гидеону руку.

Помедлив, он сжал мою ладонь и легко вскочил на ноги.

– Если тебе надо выговориться, Анна-Кейт…

– Спасибо, Гидеон. – Он не отпускал мою руку, и я осторожно вызволила ее сама. – Может, что-то посущественней?

– Нет, только кофе.

Он поднялся по ступенькам и галантно распахнул передо мной дверь.

Я быстро сполоснула руки, и все пошло своим чередом.

– Какое сегодня блюдо дня? – поинтересовался Гидеон.

На прошлой неделе я начала ежедневно готовить новое угощение: эксперименты с рецептами доставляли мне удовольствие. Я бы с радостью с утра до вечера занималась кулинарией, но три повара на одной кухне – это перебор.

– Омлет «Фриттата» с колбасой и черемшой.

– С черемшой? Ты прямо настоящая южанка!

– Да нет, просто я наткнулась на нее позади бабушкиного сада и решила: не пропадать же добру. Она вкусная. Так что я собираюсь использовать ее почаще, пока на нее сезон. – Я наморщила нос. – Интересно, растет ли черемша в Массачусетсе?

– Ого, такими темпами ты скоро начнешь варить и традиционную южную кашу из кукурузы с листовой капустой.

– Я и так ее иногда варю. Меня мама научила, когда я была маленькой. Можно увезти человека из Уиклоу, но этот город навсегда останется в его сердце.

Особенно это касается женщин из рода Кэллоу.

– А я предупреждал, – кивнул Гидеон. – Уиклоу затягивает и потом не отпускает.

Я сжала ручку кофейника.

– Почему-то в твоих устах это звучит как предостережение, даже когда ты шутишь.