Полночь - [6]

— Я думаю, ее приятель вряд ли стоял бы тихо в сторонке, дожидаясь своей очереди. — Берт начинал раздражаться.

— Думаешь, нет? А ему-то что? Это не его задницы дело! Что-то не очень они похожи на влюбленных голубков. Тебе так не показалось?

— Послушай, хватит об этом, договорились?

— Ладно, — сплюнул Эл. — Просто я уверен, что у нас только что сорвалась неплохая разминка для наших старых костей.

— Да, девица была — что надо! — тоскливо произнес Берт.

— Вот и я про то же, — согласился Эл. — Мне такие всегда нравились. А как вспомню свою жену… Ведь это то же самое, что трахать старую самодовольную корову, пока она жует свою гнилую солому.

Берту сразу представилась Гарриет… и Нэнси.

Глава 3

Скользя рукой по гладкому поручню из красного дерева, Синтия поднялась наверх к комнате матери, для порядка постучалась и зашла. Как всегда, мама сидела в своем любимом кресле-качалке.

— Приближается Пасха, — сказала Синтия. — Пора бы уже собираться и нашим гостям… Судя по открыткам, на этот раз прихожан будет не меньше двухсот — кое-кто приедет даже из Калифорнии.

В последнее время мама была не слишком разговорчива, но Синтия научилась уже «читать» ее мысли и прекрасно знала, что та сейчас очень довольна. Ведь на праздник при°дет так много народу!

— Льюк и Авраам уже украсили часовню, а Сайрус доделывает гробы. Тех, кто приедет пораньше, я пошлю за продуктами, а потом они помогут мне наготовить всего. Так что не волнуйся, тебе ни о чем не придется беспокоиться. Мы сами сделаем все, как ты нас учила.

Но все равно лицо матери почему-то показалось Синтии взволнованным и, чтобы успокоить ее, дочь добавила:

— Для ночных ритуалов будут три девушки. Льюк и Авраам уже поймали одну. А к Пасхе мы раздобудем и еще двух.

Эта новость явно обрадовала мать.

«Как было бы хорошо, если б и папа был сейчас с нами!» — чуть не вырвалось у Синтии, но она вовремя сдержалась, улыбнулась, а вслух произнесла:

— На службе будет много интересных людей. Синтия часто вспоминала отца, но мать не любила разговаривать о нем и ни разу даже не упомянула его имени с тех пор, как ровно десять лет назад он их бросил.

— Все идет точно по плану, — заверила Синтия. — Тебе не о чем волноваться.

Глава 4

Нэнси Джонсон в одних трусиках и прозрачном лифчике сидела на кровати со скрещенными ногами и болтала по телефону со своей подружкой Патти. Она только что приняла душ и теперь расчесывала волосы, а трубку держала, зажав ее между ухом и плечом, чтобы руки оставались свободными. Оглушительная музыка из приемника нисколько ей не мешала. Ей нравилось быть дома одной, когда можно вытворять все, что взбредет на ум. А вот если бы мать оказалась сейчас поблизости, она обязательно заставила бы ее либо выключить радио, либо перестать болтать по телефону, чтобы не испортить слух и не начать носить специальный аппарат для тугоухих уже в ранней юности.

Патти только что сообщила подруге, что мальчик, который ей давно уже нравится, наконец-то пригласил ее на завтрашний школьный бал.

— Да ну! Ой, Патти, я за тебя очень рада! А что я тебе говорила: рано или поздно он обязательно созреет. Я же видела, какие взгляды он на тебя бросает… Он, наверное, просто малость застенчив. Но я все равно уверена, что вас объявят королем и королевой этого бала.

— Да, но я-то совсем не такая скромница! — отпарировала Патти, которая, вероятно, считала застенчивость отрицательной чертой для людей своего возраста.

— Ну, уж это я знаю. Вот твоя эксцентричность и будет компенсировать его скромность. Ты меня понимаешь? Противоположности ведь всегда тянутся друг к Другу…

— Наверное, так оно и есть. — Патти не могла с этим не согласиться.

Нэнси закончила расчесывать волосы и теперь любовалась своим телом, разглядывая его в большое зеркало у двери и одновременно прикидывая, не слишком ли полна ее грудь и достаточно ли стройны ноги. А Патти тем временем с сожалением говорила подруге, что никак не сможет поехать с ней по магазинам, потому что ее мать («даже в субботу!») успела навесить на нее кучу домашних дел.

И в этот момент раздался звонок во входную дверь.

— Патти, подожди секундочку! Кажется, отчим вернулся, — попросила Нэнси.

Положив трубку на кровать, она наскоро накинула короткий халатик и заспешила на звонок, который трещал без умолку, будто отчиму до зарезу требовалось поскорей попасть в дом. Открыв ему дверь, Нэнси испуганно отшатнулась: Берт Джонсон стоял перед ней в стельку пьяный, ухватившись обеими руками за притолоку, чтобы не потерять равновесие и не грохнуться на пол Прямо в прихожей. Девушка нахмурилась и отошла в сторону, давая ему беспрепятственно войти внутрь.

— Привет, папуля, — с явным неодобрением сказала она.

Развязным тоном, едва ворочая языком, Берт Джонсон тут же откликнулся:

— Здравствуй, радость моя! Как насчет хорошенького теплого поцелуйчика любимому папочке, а?

От изумления Нэнси застыла как вкопанная. Конечно, и раньше случалось, что он приходил домой подшофе, но никаких разговоров о «поцелуйчиках» ни разу до сих пор не было. Он всегда относился к ней довольно спокойно, если не сказать прохладно, и в общем так до конца и не заменил родного отца. Поэтому столь резкая перемена в его поведении была для Нэнси непонятной и неожиданной и заставила девушку насторожиться.