Полководец - [270]

Незадолго перед наступлением пришла весть, которая вообще вынуждала штаб фронта и всех наступающих сделать нечто невозможное. Ночью 6 мая чешский Национальный совет обратился по радио с просьбой о помощи:

«На Прагу наступают немцы со всех сторон. В действии германские танки, артиллерия и пехота. Прага настоятельно нуждается в помощи. Пошлите самолеты, танки и оружие. Помогите, помогите, быстро помогите!»

Разве можно было в таких обстоятельствах медлить? И Ставка дала указание перейти в наступление на сутки раньше намеченного срока. Первоначально срок начала наступления был определен 7 мая, значит, теперь войска должны были выступить немедленно. Это и было осуществлено.

В первой половине дня 6 мая передовые отряды частей перешли в наступление. Они успешно продвигались вперед, и командующий решил без промедления ввести вслед за ними главные силы. Пошли вперед армии Пухова и Гордова, и сразу же вместе с ними двинулись танковые армии Рыбалко и Лелюшенко.

Генерал Петров очень внимательно следил за флангами этой движущейся вперед нашей главной группировки. Дело в том, что 5-я гвардейская армия генерала Жадова в эти часы, еще не была готова к такому движению. И командующий отсрочил ей начало наступления до 20 часов 45 минут. Это означало, что армия начнет наступление ночью, в темноте. Казалось бы, не следовало так рисковать – ночные действия всегда сложнее и труднее по организации. Но нельзя было и медлить. 5-й армии была поставлена задача овладеть Дрезденом. Дело было даже не во взятии города, а в том, что на дрезденском направлении находились танковые и моторизованные дивизии Шернера, которые он мог сразу после того, как наша главная группировка двинется в сторону Праги, повернуть и ударить под основание этого нашего ушедшего вперед клина.

Вот поэтому и было решено, что, несмотря на наступившую ночь, армия Жадова перейдет в наступление, чтобы сковать упомянутые выше танковые и механизированные дивизии врага.

В первый день армии Пухова и Гордова продвинулись более чем на 20 километров. Танковые армии пока продолжали идти вместе с ними.

Если помнит читатель, в тылу этой нашей наступающей группировки, в городе Бреслау, в окружении, находились войска гитлеровцев под командованием генерала Нигофа. Их удерживала в котле, не ведя активных боев и, значит, не имея больших потерь, наша 6-я армия под командованием генерала Глуздовского. И вот на допросе первых же пленных выяснилось: если бы наши части не перешли в наступление 6 мая, то 7 мая Шернер нанес бы сильный удар в направлении Бреслау с целью деблокировать группировку Нигофа.

Но мы опередили и сорвали эту затею Шернера. Такая ситуация оказалась решающей для судьбы группировки в Бреслау. Генерал Нигоф, видя успешное продвижение наших войск в сторону Праги, понял безвыходность своего положения и капитулировал.

По этому случаю Верховный Главнокомандующий издал приказ, адресованный Коневу и Петрову:

«Войска 1-го Украинского фронта в результате длительной осады сегодня, 7 мая, полностью овладели городом и крепостью Бреславль (Бреслау).

Гарнизон немецких войск, оборонявший город, во главе с комендантом крепости генералом от инфантерии фон Нигофом и его штабом прекратил сопротивление, сложил оружие и сдался в плен.

7 мая к 19 часам нашими войсками взято в плен в городе Бреславль более 40 тысяч немецких солдат и офицеров».

Успешно действовала в этот день и 5-я гвардейская армия Жадова. Она продвигалась вперед, охватывая Дрезден с северо-запада и северо-востока, к концу дня вышла на окраины города. Шернер, опасаясь окружения, приказал отводить этот фланг своей группировки. А командующий фронтом маршал Конев, учитывая это выгодное обстоятельство, приказал, кроме рвущейся вперед к Праге главной группы, перейти в наступление и левому крылу фронта, то есть 2-й армии Войска Польского, 28-й, 52-й, 31-й и 59-й армиям.

Это было гигантское наступление, на широком фронте двигались огромные массы войск – людей и техники. Петрову надо было неотступно держать все это в поле своего зрения, немедленно реагировать на любые задержки, получать и осмысливать информацию, докладывать ее командующему фронтом, который находился впереди, на направлении главного удара, а также сообщать ее наверх – в Генеральный штаб и Ставку Верховного Главнокомандующего.

Нетрудно себе представить, какого напряжения требовало это от начальника штаба и какой при этом надо было обладать способностью быстро все схватывать, оценивать, реагировать и без опозданий осуществлять все необходимое.

Маршал Конев понимал сложность работы штаба фронта при таком размахе и темпах наступления, не случайно, описывая именно эти дни, он говорил о том напряжении, с каким приходилось работать штабам:

«Обстановка была сложной, темпы наступления высокие. Для управления войсками фронта в этих условиях требовались непрерывные донесения снизу, чтобы вовремя регулировать движения войск, выдерживать и направление движения, и темпы. Я должен был все время знать, где что происходит, чтобы иметь возможность соответственно сманеврировать другими имевшимися в моем распоряжении резервами в том случае, если наступление где-то остановится, застопорится, упрется в непробиваемую с одного удара оборону. Бесперебойная информация имела для меня в этот день особенное, исключительное значение».