Полководцы Второй мировой. Красная армия против вермахта - [26]

Утром 18 января войска Юго-Западного и Южного фронтов пошли в наступление на участке от Балаклеи до Славянска и прорвали оборону противника. К вечеру 23 января был взят город Барвенково, где тотчас был оборудован вспомогательный пункт управления наступающими войсками. Ожесточенные бои велись на берегах реки Самара, которую части Красной армии форсировали или пытались форсировать в нескольких местах. 4-я гвардейская (132-я) танковая бригада перерезала автодорогу Краматорск — Петропавловка. Точки активного сопротивления противника, если не удавалось подавить его сразу, старались окружить и обойти. В наступлении участвовали моторизованные, кавалерийские и пехотные части.

Причем, несмотря на очевидную значимость техники в этой войне, конники достаточно часто достигали успеха. Так, 27 января 34-я кавалерийская дивизия 5-го кавалерийского корпуса форсировала реку Бык и захватила село Криворожье, разгромив немецкую пехоту.

В связи с угрозой прорыва советских войск со стороны Лозовой Герман Гот перевел свой штаб из Павлограда в Красноармейское, где базировались значительные силы. А кому-то из руководства немецких частей пришлось и лично сражаться, подобно командиру 134-го полка 44-й пехотной дивизии Бойсу. «О том, насколько ожесточенные шли бои на этом участке фронта, — пишет военный историк из Германии П. Карелл, — свидетельствует тот факт, что полковник Бойс лично и его штаб неоднократно отбивались в ближнем бою с пистолетами и ручными гранатами. В конце концов русский лыжный батальон достиг важной дороги Балаклея — Яковенково на южном фланге боевой группы и закрепился в огромных соломенных скирдах. Бойс атаковал его со своим последним резервом, чтобы избавить боевую группу от смертельной опасности окружения. Русские не сделали ни шагу назад».

Д. И. Рябышев, который в это время командовал 57-й армией в составе Южного фронта, впоследствии писал в своей книге «Первый год войны»: «Наши войска освободили города Барвенково, Лозовая и более 400 населенных пунктов, нанесли врагу большие потери. Не считая того, что было уничтожено в ходе боев, войска захватили 658 орудий, 40 танков и бронемашин, 843 пулемета, 331 миномет, 6013 автомашин, 573 мотоцикла, 1095 велосипедов, 23 радиостанции, более 100 тысяч мин, около 80 тысяч снарядов, более миллиона патронов, свыше 23 тысяч ручных гранат, 430 вагонов с боеприпасами и военными грузами, 8 эшелонов с военно-хозяйственным имуществом, 24 склада с разными военными запасами, 2400 повозок, 2800 лошадей. При этом полностью были разгромлены 298, 68 и 257-я пехотные дивизии, 236-й противотанковый полк, 179-й пехотный полк 57-й пехотной дивизии, венгерский кавалерийский полк. Разгромлен штаб 257-й пехотной дивизии, и захвачены ее штабные документы, знамена 457-го и 516-го пехотных полков. Кроме того, нанесены значительные потери 44-й и 295-й пехотным дивизиям и некоторым частям 62, 46 и 94-й пехотных дивизий. За это время немцы потеряли свыше 25 тысяч убитыми, несколько тысяч фашистов попало в плен. В пехотных дивизиях гитлеровцев осталось от 30 до 50 процентов штатного состава».

Но в полной мере воплотить в реальность план операции советским войскам не удалось — окружение немецкой группировки не состоялось. Однако в этом районе были скованы значительные силы противника, в том числе и спешно переброшенные сюда подкрепления. Тем временем советское контрнаступление под Москвой успешно развивалось. Психологический эффект тоже оказался заметным. «Кое-кто из строевых офицеров был настроен мрачно, — писал в мемуарах полковник Адам из 6-й немецкой армии. — У многих солдат не осталось и следа от прежнего подъема, от веры в победу, воодушевлявшей их в первый год войны. Достоверно было одно: Гитлер и Главное командование сухопутных сил сознательно или невольно лгали, когда бахвалились перед всем миром, что Красная армия разбита. Разбитая армия не может без передышки атаковать в разных местах посреди зимы».

Харьковская катастрофа

Спустя четыре месяца в ходе Харьковской операции советские войска под командованием Р. Я. Малиновского, понесшие большие потери, отступили от Харькова к Дону.

Еще в конце марта 1942 г., когда в Ставке проходило совещание, посвященное Харьковской наступательной операции, мнения о ее целесообразности разделились. Г. К. Жуков и Б. М. Шапошников были против, считая, что надо развить уже достигнутый успех Западного фронта. И. В. Сталин, поддержавший предложение командующего юго-западным направлением С. К. Тимошенко, дал указание считать операцию внутренним делом юго-западного направления и Генштабу в ее ход не вмешиваться. За проявленную на совещании «строптивость» Г. К. Жуков по приказу Ставки был понижен — из его подчинения был выведен Калининский фронт, а руководимое им западное направление было ликвидировано…

Но зато для поощрения С. К. Тимошенко, И. Х. Баграмяна и Н. С. Хрущева (руководства юго-западного направления) И. В. Сталин устроил прием, на который своевольного Г. К. Жукова не пригласили. У вождя, который лично вел праздничное застолье, нашлись добрые слова и пожелания для каждого из присутствующих. Напоследок И. В. Сталин огласил «один весьма актуальный документ» — знаменитое письмо запорожских казаков турецкому султану, потребовавшему от них покорности: «А какой же ты, к бесу, рыцарь, если не можешь прибить голой задницей ежа!»