Полководцы Великой Победы - [142]

Фон Манштейн вынужденно ослабил натиск на Севастополь, но тут в качестве представителя Ставки на Крымский фронт отправился Л. З. Мехлис...

В самый разгар всех этих грозных событий адмиралу Кузнецову пришлось решать еще один сложный и важный вопрос. В конце октября 1941 года Верховный главнокомандующий приказал: «Вам нужно срочно отправиться на Северный флот. Не уверен, все ли там подготовлено для встречи союзников».

Николай Герасимович срочно вылетел в Архангельск, где уже работал штаб известного полярника И. Д. Папанина, только что назначенного уполномоченным по перевозкам на севере и получившего звание контр-адмирала. Вот когда пригодились испанские навыки организации морских перевозок!

Адмирал Кузнецов уточнял выделенные в помощь британским кораблям сопровождения силы, определял порядок взаимодействия с ними, проверял готовность к зимней проводке и разгрузке транспортов. Под его личным надзором ударными темпами ремонтировались и вооружались ледоколы, строились дополнительные железнодорожные пути. Часть из них вели по льду Северной Двины, толщину которого, по рекомендации профессора МГУ Н. Н. Зубова, увеличивали, заливая водой из пожарных насосов. Огромную работу проделали в рекордно короткий срок, а свежий опыт переброски железнодорожных грузов очень скоро вновь потребовался для прокладки знаменитой «Дороги жизни» через Ладогу.

Зимнее наступление советских войск продолжалось. Нарком ВМФ предпринимал энергичные меры для пополнения морской авиации новыми истребителями и бомбардировщиками, а гитлеровское командование уже вынашивало идеи реванша за провал плана «Барбаросса». Составной частью замысла являлся срыв арктической навигации, чтобы лишить СССР помощи союзников. К решению задачи привлекались до 20 подводных лодок, столько же эсминцев, четыре крейсера, из них три тяжелых, и даже линкор «Тирпиц».

Оценив трассу, которую обслуживали десятки боевых кораблей и до 800 торговых судов под флагами 12 стран, гитлеровские подводники избрали местом своих атак сравнительно узкий — около 350 километров — проход между мысом Нордкап и островом Медвежий.

Адмиралы противника наращивали силы. 11-12 февраля 1942 года они сумели организовать прорыв «карманных» линкоров «Шарнхорст» и «Гнейзенау» из французского порта Брест в базы Северного моря. Новые, 1936 года постройки, весьма совершенные для своего времени корабли, вооруженные девятью 280-мм и двенадцатью 150-мм орудиями, вполне могли стать настоящими «убийцами» конвоев, тем более что с ними вместе прорвались тяжелый крейсер и 9 эсминцев. А могущество зенитной артиллерии «карманных» линкоров было таково, что все попытки британской авиации помешать им заканчивались только потерями самолетов.

Помогли морские мины. Дважды подорвавшийся «Шарнхорст» надолго встал на ремонт в Вильгельмсхафене, «Гнейзенау» также подорвался на мине, затем, уже в базе, получил повреждения от авиабомб и так и не был введен в строй.

1 марта 1942 года от берегов Исландии двинулся очередной конвой PQ-12[28]. Помимо общего прикрытия он имел также собственное охранение, в состав которого входили авианосец «Викториес» и линкор «Король Георг V».

На перехват конвоя вышел линкор «Тирпиц». Британская подводная лодка вовремя обнаружила угрозу, и самолеты с «Викториес» нанесли по «Тирпицу» удар торпедами. Линкор избежал попаданий, но, очевидно, помня о судьбе «Бисмарка»[29], предпочел не связываться с авианосцем и вернулся восвояси. Что ж, еще один довод в пользу авианосцев...

Британские моряки кораблей и судов в этих трудных переходах действовали совместно с советскими и заслужили самую высокую оценку. Даже в самых опасных ситуациях они проявляли высокую стойкость, подлинный профессионализм, сохраняли спокойствие и уверенность.

Старшими британских конвоев назначали опытных, бывалых, не один шторм повидавших морских волков. Советские моряки отдавали должное их умению, знаниям и мужеству. Иное дело лорды адмиралтейства, смотревшие на необходимость охраны конвоев как на тяжелую обузу. Советские корабли могли осуществлять прикрытие лишь на ближних подступах, вот и случалось, что конвои теряли до 7 транспортов за переход.

Зимнее контрнаступление советских войск, исчерпав силы, остановилось. Фронт на какое-то время стабилизировался, а затем последовали мощные и неожиданные удары противника.

...В начале мая адмиралу Кузнецову пришлось срочно лететь на Черноморский флот. Свирепый дилетантизм Мехлиса, подменившего командование Крымского фронта, парализовал как систему управления, так и сами войска.

Удар фон Манштейна оказался сокрушительным. Вскоре остатки разбитого фронта превратились в плотную многотысячную толпу, прижатую к берегу Керченского пролива. Катера Черноморского флота пытались эвакуировать людей, но часто сами гибли под бомбами и снарядами, да и принять они могли только малую часть солдат и офицеров.

Спасти удалось далеко не всех. Потери одними только пленными составили 176 тысяч человек! Кроме того, противник захватил артиллерийские орудия, боеприпасы, исправные автомашины и тут же обратил трофеи против Севастополя. Возможности войск фон Манштейна увеличили также уникальная 800-мм железнодорожная установка, 420-мм и 600-мм мортиры, прибывшие в его распоряжение.