Полководцы Великой Победы - [134]

На флоте вздохнули с облегчением: наконец-то пришел настоящий моряк! Те, кто знал нового наркома по прежней службе, говорили: к людям инициативным, дельным, решительным он относится хорошо, а подхалимов, хитрецов, приспособленцев не терпит; к подчиненным требователен, но к себе еще более; обиду таить не умеет, промахи и старое плохое припоминать не любит, морское же дело знает, как немногие.

Крупных знатоков, увы, действительно оставалось не так уж много. В их числе был начальник Главного морского штаба Л. М. Галлер, в лице которого молодой нарком нашел не только заместителя, но и наставника. Отношения между ними сложились доверительные, чему способствовало совпадение взглядов на строительство Большого флота, необходимость которого наконец-то поняли и в руководстве страны.

...Кильватерные колонны огромных линкоров, могучих орудий, уходящие в серую пучину морские гиганты и подобные муравьям люди: спасаясь от гибели, они бегут по скользкому борту давшего безнадежный крен корабля. Ютландское сражение[24]. Одинокий зритель кремлевского кинозала не раз и не два смотрел беспощадные кадры хроники, размышляя о чем-то, известном лишь ему.

— У могучей советской державы должен быть соответствующий ее интересам, достойный нашего великого дела морской и океанский флот!— решительно произнес Сталин в ходе объединенного заседания палат Верховного Совета СССР 15 января 1936 года.

Сама же программа крупного морского судостроения была принята еще раньше и предусматривала к 1943 году иметь 24 линкора типа «А», с 9 мощнейшими 406-мм пушками каждый, и 16 линкоров типа «Б» — с таким же количеством орудий, но калибра 356 мм.

А авианосцы? Н. Г. Кузнецов считал, что на океанских просторах этот новый класс кораблей уже в недалеком будущем займет ведущую роль. Линкоры, крейсера, эсминцы и подводные лодки без авиационного

прикрытия лишатся боевой устойчивости. Оказалось, что и здесь взгляды военно-морского и политического руководства совпали: Л. М. Галлер уже утвердил тактико-технические требования, и закладка двух первых авианосцев планировалась в 1941-1942 годах.

— По копеечке соберем, а корабли построим, — говорил Сталин.

Ради осуществления этих планов отказались даже от замысла воздвигнуть грандиозный Дворец Советов на месте храма Христа Спасителя. И все же программу пришлось значительно сократить: для развертывания танковых войск и обновления парка артиллерийских орудий, пришедшего в упадок при М. Н. Тухачевском, требовался металл. Много металла!

Уточненный вариант, доложенный Н. Г. Кузнецовым 6 августа 1939 года, предусматривал строительство в течение ближайших 8 лет 6 линкоров, 4 тяжелых и 21 легкого крейсера. Кроме того, предполагалось ввести в строй 12 лидеров, 86 эсминцев, 201 подводную лодку, а еще речные мониторы[25], сторожевые корабли, тральщики, охотники за подводными лодками, торпедные и другие катера. Удалось отстоять и авианосцы, по одному для Северного и Тихоокеанского флотов. Главное вооружение их должно было включать 70 самолетов — истребители И-16, И-153, бомбардировщики Су-2.

Конечно, для такой державы, как Советский Союз, двух авианосцев недостаточно, но, как говорят в Китае, «дорога в тысячу ли начинается с первого шага».

В дальнейшем Николаю Герасимовичу приходилось довольно часто бывать в кабинете И. В. Сталина. С одной стороны, радовало, что глава страны пристально вникает в проблемы строительства флота и характеристики кораблей, особенно крупных, с другой — разногласия оставались, доказать удавалось не все и не всегда.

Так, нарком очень волновался из-за явно малого числа зенитных и универсальных орудий на кораблях новых проектов. Кроме того, их зенитная артиллерия, в отличие от кораблей британских, американских или германских, не имела системы стабилизации. Следовательно, в условиях морской качки стрельба по воздушным целям будет менее эффективной.

В ответ на просьбу усилить корабельную ПВО Сталин, поразмыслив, ответил: «Не у берегов Америки собираемся воевать». Напрасно пытался доказывать нарком, что главным врагом крупных кораблей, особенно в акваториях Балтийского и Черного морей, будет авиация и при слабой зенитной артиллерии суда смогут успешно действовать лишь в зоне прикрытия своих истребителей. В то же время Николай Герасимович понимал, отчего Сталин, трезво оценивая возможности промышленности, не может принять многие из его предложений, даже если и внутренне согласен с ними...

Судостроительная промышленность едва успела приступить к выполнению уточненной программы, как началась финская война. В течение нескольких месяцев флот, действуя в тяжелейших метеорологических условиях, получил ценный опыт, а морская авиация показала себя грозной силой и полностью оправдала возлагаемые на нее надежды.

Конечно, не все шло гладко. Сказывались недостатки морской выучки, слаженности экипажей, образования командного состава. Но, пожалуй, еще более опасными оказались действия начальника Главного политического управления РККА Л. З. Мехлиса и заместителя наркома обороны СССР Г. И. Кулика, шокировавших командование Балтийского флота своим некомпетентным вмешательством. Разговор с ними состоялся острый; нарком ВМФ строго потребовал никаких приказов без его ведома флоту не отдавать.