Полководцы Великой Отечественной - [65]

— Фашисты протрубили на весь мир о том, что они якобы встретились здесь с первоклассными укреплениями, — говорил командующий. — На самом же деле враг натолкнулся в районе Сталинграда на невиданную в истории стойкость наших воинов… Мы должны с еще большим упорством отражать его наступление, переходить в контратаки и уничтожать врага… Умножать славу нашего оружия, боевые традиции героической обороны Царицына!..

Выступавшие затем бойцы и командиры заверили командующего, что они выполнят поставленную перед ними Коммунистической партией, Советским правительством ответственную задачу.

После митинга Андрей Иванович побывал во всех подразделениях танкистов, побеседовал с бойцами, командирами и политработниками об их боевых делах.

В конце сентября генерал-полковник Еременко был назначен командующим Сталинградским фронтом — так стал называться Юго-Восточный фронт. Обстановка на нем продолжала осложняться. Гитлеровское командование безжалостно гнало свои войска вперед, стремясь сбросить героических защитников Сталинграда в Волгу. Враг торопился, спешил овладеть городом до наступления зимы. Он имел численное и техническое превосходство над оборонявшимися. Компенсировать это превосходство Андрей Иванович старался широким маневром резервами и войсками, снимавшимися с неатакованных участков фронта.

^{Командующий Сталинградским фронтом генерал-полковник А. И. Еременко.}

Под Сталинградом ему удалось практически осуществить идею создания сильных артиллерийско-противотанковых резервов. За месяц боев на Дону только на фронте двух армий эти резервы уничтожили около 400 танков. Чтобы успешно отражать вражеские атаки и эффективно поддерживать контратаки наших войск, он централизовал управление артиллерийским огнем, создав вначале фронтовую, а затем армейские артиллерийские группы. Их массированный огонь во многом обеспечивал стойкость в восточной части города утомленных беспрерывными боями войск 62-й и 64-й армий.

14 октября гитлеровцы предприняли новый штурм Сталинграда, которому предшествовала мощная артиллерийская и авиационная подготовка. Земля ходила ходуном, дымилась и стонала. Темная смрадная мгла гасила разгоравшуюся на востоке зарю, закрывала клубившийся над волжской ширью туман. Едва в небе появлялся просвет, как в нем сразу же показывались заходившие на бомбежку самолеты, раздавался неистовый вой пикировщиков, падающих бомб и грохот взрывов.

Через два с половиной часа враг бросил в атаку на узком участке фронта дивизию и 150 танков. Казалось, ничто живое не могло уцелеть здесь, в этом огне. Но поднимались из полуразрушенных окопов оглохшие, раненные, но все еще живые бойцы, били по ненавистному врагу из пулеметов, автоматов, винтовок и бросали в бронированные чудовища гранаты, бутылки с зажигательной смесью. Страшные в своей ненависти, они уничтожали врага, сражаясь до последнего вздоха.

…В комнату, как всегда, без стука, чтобы не помешать командующему, тихо вошел адъютант майор М. Дубровин и молча положил на стол листок бумаги. Андрей Иванович, оторвавшись от дел, заглянул в него да так и прилип к нему взглядом. В документе сообщалось:

«Т. Еременко… 15.10.1942.

Противник, введя новые силы пехоты и танков, наступает на северную группу Горохова. Одновременно развивает удар на юг, подошел к Минусинску.

37-я и 95-я сд, всего 200 человек, не могут задержать противника, двигающегося на юг и выходящего на КП штарма и тылы 308-й сд.

Положение осложнилось. Оставаться дальше на КП невозможно. Разрешите переход КП на левый берег, другого места нет.

Чуйков, Гуров, Крылов».

Требовалось срочно принять решение. Еременко знал, что упорные бои в Сталинграде не утихали ни днем, ни ночью, что особенно сильным был натиск врага в северных районах, где гитлеровцам удалось овладеть тракторным заводом, прорваться к Волге и отрезать от основных сил 62-й армии группу войск под командованием полковника С. Горохова. Но отступать было некуда. После некоторого раздумья Еременко наложил на документе короткую резолюцию:

«Т. Чуйкову.

Оставаться на КП в Сталинграде. Принять меры переправы в ночь с 15 на 16 138-й сд на правый берег р. Волги.

15.10.1942 г.

Еременко».

Андрей Иванович хорошо понимал Чуйкова, на его месте, возможно, поступил бы так же. Он сам дважды оказывался в положении, когда вражеские войска выходили прямо на его командный пункт. Впервые это случилось на Смоленщине, в районе Рудни, 13 июля 1941 года. Тогда фашистские танки и колонна мотопехоты были задержаны на подступах к городу артиллерийской батареей, и немецкие автоматчики двинулись прямо на КП, замаскированный в кустарнике.

Положение было серьезным. Настолько серьезным, что командующий 19-й армией генерал-лейтенант И. С. Конев, увидев выдвигавшиеся из района КП вражеские танки и пехоту, посчитал Андрея Ивановича погибшим и доложил об этом в штаб фронта. Еременко же вывел личный состав командного пункта в район развертывания 16-й армии и продолжал выполнять распоряжения командующего Западным фронтом Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко.

Еременко всегда был бойцом бесстрашным, инициативным. В одном из первых в своей жизни боев, было это еще в империалистическую, в решающую минуту заменил погибшего командира и поднял взвод в атаку. В гражданскую ходил в атаки под вражеской шрапнелью в пешем и конном строю, участвовал в рукопашных схватках.