Полководцы Первой мировой - [30]

7 сентября Селивачёв принял на себя временное командование 8-й армией для ликвидации прорыва противника, а непосредственное управление группой передал временно исполнявшему должность командующего 8-й армией А. И. Ратайскому.

В начале сентября 1919 г. стало очевидно, что августовское наступление Южного фронта развивается не столь успешно, как предполагалось, а ближе к середине сентября стало понятно, что операция провалилась. В отношении лояльности Селивачёва у большевиков возникли подозрения, причем в Политбюро обсуждался вопрос об отправке к нему для контроля видного чекиста Я. X. Петерса. Ситуация с Селивачёвым не на шутку встревожила большевистского вождя В. И. Ленина. Обстановка усугублялась тем, что с ним была потеряна связь.

В середине сентября Селивачёв неожиданно заболел и через несколько дней, 17 сентября 1919 г., в возрасте 51 года, умер в селе Костомаровка на Дону от желудочного заболевания. Ходили слухи о его отравлении. Был ли он белым агентом в рядах красных, до конца не ясно. После его смерти большая группа штабных работников, сотрудничавших с ним, бежала к белым. Августовское наступление центральной части советского Южного фронта, которую занимала группа Селивачёва, не только провалилось в начале сентября, но и — в результате перехода инициативы к белым и активных действий их конницы в красных тылах — превратилось в настоящую катастрофу, в особенности на фронте 8-й армии.

Селивачёв прожил честную жизнь и добросовестно служил своей стране. Вполне возможно, что к большевикам он пошел в надежде на радикальные перемены в жизни страны и армии, поскольку иллюзий относительно способностей старого режима у генерала не осталось. Представляется маловероятным, чтобы Селивачёв стал работать на белых, во многом стремившихся воссоздать прежние порядки в стране и армии, противником которых, судя по дневникам, он являлся. Но, возможно, белая агентура находилась в его ближайшем окружении.

Ганин А. В., к.и.н., Институт славяноведения РАН.

Офицеры военного времени

Формирование русского офицерского корпуса в годы Первой мировой войны (1914–1918)

Одной из главных причин, изменивших социальный состав русского офицерского корпуса, были большие потери, понесенные им в первые месяцы войны, а также — специфическая система ускоренного обучения новых кадров, ставшая главным источником пополнения командного состава в 1914–1917 гг.

К моменту начала войны в рядах офицерского корпуса насчитывалось 40 590 человек, при этом до штатного расписания не хватало 3000 офицеров. Требовалось срочно увеличить численность командного состава в связи с открытием боевых действий. За короткий срок были исчерпаны все имеющиеся резервы, но так как в ходе мобилизации приводились в боевую готовность одновременно войска первой и второй очереди, приходилось искать дополнительные источники пополнения офицерского корпуса.

В своем отчете военный министр В. А. Сухомлинов отмечал: «Для увеличения числа офицерских чинов образованы источники постоянного пополнения кадров путем ускоренного выпуска из военных училищ, которые дали 8400 человек в 1914 году, и подготовлены к выпуску 10 000; допущены к производству в офицеры частью с экзаменом, частью без экзамена, все нижние чины, имеющие соответствующий уровень образования».

За период с 19 июля по 3 августа (ст. стиль) 1914 г. — начало военных операций в Восточной Пруссии — состав офицерского корпуса увеличился до 98 000 человек. Из них было определено на службу из отставки 1136, переведено с административной должности 516, произведено в прапорщики запаса и прапорщики 2733, сдали экзамен при военных училищах 43, призвано из запаса 2700.

Таким образом, к первым боям кадры для пополнения офицерского корпуса были исчерпаны. Возникала проблема поиска дополнительных источников для восполнения потерь в ходе войны. Большая протяженность линии фронта и огромный размах боевых действий влекли за собой большие потери в личном составе Действующей армии. Незнание условий войны, нарушение противником правил обращения с пленными и парламентерами, применение отравляющих газов и большого количества техники на полях сражений, которые русское общество не было готово воспринять ни практически, ни морально, вело к массовой гибели офицеров на фронте. Только в течение первых пяти месяцев войны из строя выбыло 13 899 офицеров. Общие потери командного состава русской армии за всю войну — 130 959 человек (без учета военных чиновников и врачей) — превосходят все предыдущие кампании конца XIX — начала XX века.

Перед командованием стоял вопрос о скорейшем пополнении офицерских рядов, причем новые командиры должны были отвечать всем требованиям, выдвинутым войной: техническая грамотность, максимальное сближение с личным составом, умение быстро разбираться во взаимодействии различных родов войск.

В сложившейся ситуации, дабы скорее восполнить убыль офицеров в войсках, требовалось обеспечить постоянный приток новых командных кадров. Учитывая, что на первых порах основной контингент учащихся в школах прапорщиков состоял из более или менее образованных солдат, хорошо знакомых с военным делом, начальник Генерального штаба генерал от инфантерии М. А. Беляев выступал за дальнейшее развитие и расширение школ прапорщиков, тем более что к 1 декабря 1914 года в армии не доставало до штатного расписания 14 500 офицеров. Со временем стало увеличиваться количество открытых школ прапорщиков: 12 — в 1914 году, к 1 января 1916 года — 34 школы, к 1 января 1917 года — 38 школ, к осени 1917 года — 41.