Полковник Кварич - [26]

– Но почему, – произнес он, приходя в себя, – общая сумма обременений на поместье не превышает двадцати пяти тысяч фунтов, и когда я унаследовал его от отца сорок лет назад, оно было оценено в пятьдесят. Более того, с тех пор и замок, и прочие помещения были капитально отремонтированы, что обошлось мне в пять тысяч фунтов, ремонт также сделали и в большинстве хозяйственных построек.

– Не стану спорить, мистер де ла Молль, но, честно говоря, я очень сомневаюсь, что замок Хонэм и земли вокруг него при принудительной продаже теперь принесли бы даже двадцать пять тысяч фунтов. Конкуренция обрушила стоимость поместий больше, чем люди представляют себе, а земля в Австралии и Новой Зеландии в настоящее время стоит почти столько же за акр, сколько земельные угодья в самой Англии. Возможно, в качестве жилой собственности и по причине его исторической значимости замок может принести чуть больше, но лично я в этом сомневаюсь. Короче, мистер де Ла Молль, «Косси и сын» проявляет такую обеспокоенность, что я с сожалением вынужден сообщить вам, что, будучи отнюдь не готовой к выдаче вам очередной ссуды, фирма официально поручила мне вручить вам обычное в таких случаях уведомление. В течение шестимесячного срока вам предлагается вернуть средства, ранее выданные по закладной, вместе с процентами, просроченными, как я вынужден вам напомнить, уже почти год, и этот шаг я предлагаю сделать уже завтра.

Старый джентльмен на мгновение пошатнулся и схватился за каминную полку, ибо удар был столь же тяжелым, сколь неожиданным. Однако он тотчас пришел в себя, что было одной из особенностей его характера: перед лицом неожиданных невзгод его дух всегда оказывался на высоте, ибо старому сквайру были присущи редкое мужество и стойкость.

– Вот оно что! – возмущенно воскликнул он. – Жаль, что вы не сказали мне это сразу, мистер Квест, это избавило бы меня от ложного положения, и я не стал бы предлагать сделку, которая для вас неприемлема. Что касается процентов, да, это действительно так, как вы говорите, и я весьма сожалею об этом. Этот глупый увалень Джордж вечно отстает с бухгалтерией, и я не успеваю вовремя оплатить счета. (Он не стал говорить, ибо сам этого не знал, что причина, по которой несчастный Джордж отставал с бухгалтерией, заключалась в том, что никакой бухгалтерии не было, или, вернее, была, но показывала она только убытки). Я немедленно об этом позабочусь. Нет, конечно, деловые люди совершенно правы, требуя то, что им причитается, и я не виню господ из «Косси и сын» ни в коей мере. Тем не менее, я должен сказать, что, учитывая долгие и близкие отношения, которые существовали на протяжении почти двух веков между их домом и нашей семьей, они могли бы – скажем так – проявить чуть больше понимания.

– Да, – сказал мистер Квест, – я осмелюсь сказать, что этот шаг наверняка показался вам чересчур резким. Буду с вами откровенным, мистер де ла Молль, мне он тоже показался чересчур резким, но я всего лишь слуга и обязан выполнять то, что мне велено делать. Я искренне вам сочувствую, поверьте мне.

– А вот этого не нужно, – сказал старый джентльмен. – Я буду вынужден прибегнуть к иным мерам. И, сколь бы ни было мне больно разрывать давнюю связь с господами Косси, ничего другого мне не остается.

– Боюсь, – продолжил адвокат, пропустив мимо ушей его слова, – что вы немного неправильно меня поняли. «Косси и сын» – это коммерческая фирма, цель которой – зарабатывать деньги, ссужая их тем или иным образом, но главное, их зарабатывать. То чувство, на которое вы ссылаетесь, в надежде на то, что, учитывая долгую близость и тесную связь между вами в прошлом, оно способно побудить их отказаться от возможности приумножить свои капиталы и даже пойти на риск убытков, – это чувство принадлежит прежним поколениям. Но наше время – это чисто коммерческая эпоха, и мы – самая коммерческая из всех стран.

«Косси и сын» идут в ногу со временем, вот и все, и они скорее продадут дюжину семей, которые имели с ними дело в течение двух веков, нежели потеряют пятьсот фунтов при условии, конечно, что они могут сделать это без скандала и потери общественного уважения, что, в случае с банкирским домом, также означает потерю клиентов. Я сам большой любитель прошлого и верю, что наши предки в целом вели дела успешнее и отличались большей благотворительностью, но я должен зарабатывать себе на жизнь и воспринимать мир таким, каким я его нахожу, мистер де ла Молль.

– Совершенно верно, Квест, совершенно верно, – спокойно ответил сквайр. – Я понятия не имел, что вы смотрите на вещи в таком свете. Конечно, мир сильно изменился с тех пор, как я был молодым, причем, как мне кажется, отнюдь не к лучшему. Но вы наверняка не откажетесь отобедать. Негоже на пустой желудок говорить о принудительном выкупе.

Мистер Квест не произнес сих неприятных слов, но сквайр отлично понимал, к чему тот клонит.

– Пойдемте в другую комнату, – предложил сквайр и повел адвоката в гостиную, где Ида сидела и читала «Таймс».

– Ида, – сказал хозяин дома с наигранной сердечностью, которая, однако, не обманула его дочь, ибо та умела читать любое изменение в лице своего дорогого отца, – к нам пожаловал мистер Квест. Приводи его в столовую, любовь моя. Я скоро приду. Я хочу закончить письмо.