Полковник Горин - [35]

Молодой майор с начищенным академическим значком спокойно оставил машину, встал перед Амирджановым и доложил ему с невозмутимой серьезностью в желто-голубых глазах:

— Жду указаний полковника Берчука.

— Ждете?

— Жду.

— Да… — протянул Амирджанов. — Я вас считал насколько красивым, настолько и умным. Любовался. А вы только красивый.

— Не понимаю вас, товарищ полковник, — вспыхнул майор.

— Это только подтверждает сказанное. Сколько раз за ночь вы разговаривали с полковником Берчуком?

— Ни разу.

— Почему?

— Он не вызывал.

— А почему вы сами к нему не сходили? — наливаясь гневом, спросил начальник артиллерии.

— У меня не было необходимости. Решить возможные задачи не представляет трудности — потребуются минуты.

— Какая самоуверенность! Не слишком ли рано! — загремел начальник артиллерии.

Ошеломленный резким выговором, майор в обиде поджал губы, но ответил твердо:

— Только уверенность, товарищ полковник. Я считаю, нет необходимости без особой нужды бегать к командиру мотострелкового полка.

— А вдруг и он задерет нос? Или не сочтет нужным кланяться мальчишке. Вы моложе Берчука на пятнадцать лет.

— В армии нет мальчишек.

— В армии люди, а не механизмы. Поэтому надо учиться работать по душам. Взаимодействие, дорогой, проблема не только техническая, но и человеческая. Я тебе от всего сердца — ты мне. Я за тебя голову положу, ты за меня. Вот тогда будет то, что нужно. А вы не сочли нужным пройтись по свежему воздуху, к командиру лучшего полка, ветерану дивизии. Да я бы около него двадцать раз побыл. Больше. Чай ему предлагали? — вдруг спросил Амирджанов.

— Какой чай? — в недоумении очнулся майор, угнетенный полученным выговором.

— Самый обыкновенный, заваренный собственными руками, по особому рецепту.

— Нет.

— А умеете такой заваривать?

— Нет.

— Через неделю жду вашего приглашения на ужин, — добрея, объявил Ашот Лазаревич. — В моем присутствии заварите чай. Потеряете мое уважение, если он потеряет аромат.

— На ужин в любой вечер, но… к чему мне сейчас идти к Берчуку с чаем?

— Надо находить, дружок, подход, общий язык с боевыми товарищами. Повторяю: взаимодействие — проблема не только техническая, но и человеческая. Надо приучить себя помогать друг другу. Теперь поняли?

— Понял.

— Наконец-то, — развел руки Амирджанов. — Иди же, дорогой, сейчас к Берчуку и любыми способами завяжи с ним разговор. Хороший, дружеский. Между прочим, от этого во многом будет зависеть, какую оценку я вам поставлю за учение.

Майор взял планшет и направился к бронетранспортеру. Подошел, отрывисто представился. Берчук, заметив знаки, которые ему подавал издали Амирджанов, пригласил майора стать рядом.

Полковник Берчук принадлежал к той категории командиров, которые, получив приказ на наступление, не задумывались, можно или нельзя атаковать врага. По долгому опыту войны он хорошо знал, что порой бессмысленная и жестокая атака, по мнению ведущего бой, имеет большое значение в замысле старшего начальника, который не всегда может объяснить, почему батальон, полк должен ожесточенно атаковать, без видимого шанса на успех. Поэтому, получив задачу пройти к главным силам выдвигающегося противника и связать их боем, он пропустил мимо ушей мнение начальника штаба отложить атаку до подвоза боеприпасов. Ждать — значило упустить время, и помогут ли потом боеприпасы, даже избыток их, это еще неизвестно. И он начал искать кратчайшие пути, чтобы проникнуть к противнику поглубже, несмотря на то, что он уже выбросил прикрытие и при неудачном обороте дела можно попасть в окружение.

Полковника все больше клонило в полосу соседа, который несколько отстал, — можно было воспользоваться его дорогами, чтобы обойти возникшее препятствие — прикрытие противника, а потом выйти на свое направление и нанести по колоннам «восточных» неожиданный удар. Принять такое решение удерживали две опасности: противник мог обнаружить маневр и тогда дела могли обернуться плохо: обход требовал времени.

Берчук попросил начальника штаба подсчитать, сколько займет марш по новой дороге. Тот удивленно уставился на командира полка.

— Эта дорога заведет нас в полосу соседа.

— Граница с ним — не забор, — недовольно буркнул командир полка. Повременив, добавил: — Пока сосед выйдет сюда, мы уже опять будем в своей полосе.

— Едва ли.

— Посчитайте, а потом возражайте.

Подполковник достал кюрвиметр, измерил расстояние и довольно ответил:

— Не успеваем.

— На сколько?

— На полчаса.

— А без артиллерии успеем?

— Успеем… — еще более удивляясь возможному решению командира полка, ответил начальник штаба.

— Тогда составьте донесение командиру дивизии. Суть моего решения вам ясна?

— Да.

— Вам, товарищ майор, — обратился Берчук к артиллеристу, испытывая его прямым давящим взглядом, — развернуться здесь и убедить противника, что мы готовимся нанести удар с фронта.

— Без пехоты?

— Разве в двух дивизионах мало людей? Я же не требую от вас атаки.

— Хотя бы роту…

— Хорошо, роту получите, остальное своими средствами. Вместо танков используйте тягачи, — подсказал Берчук и пошел к командиру дивизии, чтобы доложить о своем решении.

Замысел Берчука на бой Горину понравился. Не будь проверяющих, он утвердил бы его сразу. В присутствии Рогова, а на учение может приехать и генерал, комдив заколебался: не встретятся полки в намеченном районе — важный эпизод проиграть не удастся.