Полька – тройка - [2]
– Колька, это про тебя. Честное комсомольское, ты всегда так кемаришь…
– Заглохни! – шикнул тракторист. – Не мешай слушать.
Все смотрели туда, где, прижавшись к колу, стараясь укрыться от дождя, темнела фигурка с рюкзаком за плечами.
Девушка читала стихи негромким, простуженным голосом, который напрягался и начинал звенеть, когда дождь сильнее колотил по брезенту.
Пусть, руки у нее совсем малы,
Пропахли рыбьей чешуей и сеном,
Но этиими руками неизменно
В бригаде накрываются столы.
Толстуха в ватнике, подпоясанная солдатским ремнем, толкнула небритого в плечо.
– А ну, посунься, кавалер! Дай место человеку. – Она потянула девушку за рюкзак и усадила ее поближе к огню. Потом вытащила из-под ватника кусок пирога и сунула ей в руку.
Та благодарно кивнула и сразу же поднесла пирог ко рту, но откусить помешал тракторист.
– Еще, еще читай…
– Да-да, – поддержали другие, а небритый заметил – Угодила нашей стряпухе.
Девушка сняла мокрую косынку, встряхнула головой, и над костром полыхнули ее волосы, будто огонь поджег сноп соломы. Так – с косынкой в одной руке, с куском пирога в другой – она продолжала читать стихи. Отодвинулся куда-то и затих надоедливый шорох дождя.
И ты лицо подставил ветру,
Ты, кто проехал полстраны…
Чтоб стать хозяином вот этой,
Как будто спящей, целины.
Твоей земли, которой снится
Глухая тракторная дрожь,
И то, как ты в зерно пшеницы
По локоть руки окунешь…
– Еще! Еще читай, девушка!
– Да цыц вы! – вмешалась повариха. – Дайте человеку поесть. – Она отобрала у девушки косынку и стала сушить ее над костром.
Девушка через силу жевала пирог. Глаза у нее слипались.
– Слушай ты, давай я тебя поспать устрою. Да не упирайся, я ж тебе в батьки гожусь. – Агент отпер фургон и помог девушке забраться на мягкие тюки. Она мгновенно уснула, скорчившись и сунув голову под мышку, как котенок. Агент хотел было запереть замок, но передумал – махнул рукой и вернулся к костру.
Дождь поредел. Горько запахло бурьяном, где-то над Иртышом под рваным краем тучи блеснула утренняя звезда.
Повариха рассматривала у огня свои руки.
– И правда, окуньком попахивают. Ишь ты, все подметила,
– Талант, – раздумчиво сказал агент. Шофер легонько толкнул его под бок.
– За штуку полотна боялся. Эх, Василь Семёныч… Агент смущенно промолчал.
На рассвете дождь прекратился совсем. Солнце вскарабкалось на дальний курган и отразилось в притихшей речушке.
Тракторист, вспенивая воду гусеницами, осторожно провел машину бродом. Следом прошла полуторка.
– Поедем к нам в "Авангард", – сказал вдруг шофер девушке. Он стоял высокий, ладный, в небрежно брошенной на плечи кожанке и в сдвинутой набекрень фуражке с капустой.
– Нет, к нам в "Зарю"! – крикнула с прицепа повариха.
За ручьем широкий степной проселок ложился до горизонта, а слева, убегая в травы, вилась узенькая тропка.
– Куда она ведет? – спросила девушка, поправляя заплечный мешок.
– Туда не ходи, – поспешно остерег агент. – Там совхоз вовсе новый. У них и палаток-то не вдоволь, а про снабжение и говорить не приходится.
Девушка уже ступила на тропку и шла по пояс в сверкающей траве. Вот легко присела, сорвала какой-то цветок и помахала им на прощанье.
Есть предложение исключить…
Запыленные вагоны лязгнули буферами, нетерпеливо подталкивая друг друга, словно не хотели останавливаться на пустынном разъезде; паровоз отфыркнулся и, вздыхая, уволок состав дальше в предрассветную муть. На разъезде остались Павел и его выгруженный из багажного вагона велосипед. Велосипед лежал между путями. Одно его колесо медленно вертелось.
Подошел дядька с фонарем в руке.
– Здорово, парень.
– Здравствуйте.
– Слушай… Знаешь что, зайдем ко мне. Чаю выпьем.
– Спасибо…
– Поставь велосипед к столбу. Здесь до вечера ни один поезд не остановится, разве что кондуктор сбросит газету. А так – не с кем словом перекинуться, пока уборочная не начнется.
– А скоро она начнется?
– А вот как студенты понаедут. Может, завтра, а может, через неделю. Тогда весело будет, эшелоны пойдут с элеватора.
От главного железнодорожного пути за одиноко торчащим семафором широкой дугой отходила в степь ветка, ее рельсы поблескивали, упираясь в светлеющий горизонт. На краю песчаного откоса стоял вагон без колес, из трубы тянулся дымок. Пахло мазутом и варевом.
– Я здесь и начальник, и стрелочник, и обходчик, – сказал дядька. – А ты кто?
– Я?… Я работать сюда приехал. Дядька огляделся.
– Машины из совхоза к поезду не прислали, стало быть, тебе на элеватор. Больше здесь некуда. Ну, это недалеко, успеешь. Заходи.
– А до совхоза?
– А вот – прямо по солнышку сто километров. Ну, чего встал? Чай выкипит.
В вагоне над столом, застланным газетой, висел телефонный аппарат, в углу виднелись кирки, лопаты; в котелке на железной печурке булькала вода. Хозяин достал угощенье: сало, копченую рыбу, наполнил кипятком две большие кружки. Павел вынул из рюкзака полбатона, яблоко и три конфеты.
– Ты лучше новости выкладывай: как там жизнь в городах? – спросил хозяин. – Студент небось? Насмотрелся я тут на вашего брата. Все же попадаются еще безобразники-пьянствуют, обижают девчонок. Да и те тоже хороши… – Он сдвинул в сторону батон и постучал пальцем по расстеленной газете. – Читай, утащила с фабрики чулки. Ее бы за решетку, ежели по закону. Да не та мода пошла. Комсомольцы говорят: молодая, исправится. И что ты думаешь? Отстояли. Что до меня, так я бы… Ты куда?
Душа писателя отдана настоящим труженикам, таким, как механик Горшков из повести «Фронт», шофер Василий Кузьмич из рассказа «Водитель первого класса», щедрый на выдумку Петр Павлович из рассказа «Дачник» («Он всем только подсказывает, а работа идет»), неутомимый и проницательный подполковник милиции Данилов из цикла «Недостающее звено».
Читателям хорошо известны книги Э. Офина «Держу в руках огонь», «Рядовой Лесной республики» и др. о школьниках - участниках форпоста Зоркого. Все эти книги являются частями повести «Формула ЧЧ», которая в настоящем издании впервые предлагается читателю. В школе, дома, в мастерских, на улице, в пионерлагере ребята переживают многие приключения, сталкиваются с трудностями. Порой возникают положения, из которых, казалось бы, и выхода никакого нет. Но есть чудесная, магическая формула ЧЧ. Следуй ей всегда и во всем, и тогда не страшны никакие препятствия.
Рассказ Эмиля Офина «Контрольная по химии» был опубликован в журнале «Искорка» № 9 в 1966 году.
Сборник Эмиля Офина назван по заглавной повести, хорошо знакомой читателю, «Тёплый ключ». Два пионерских лагеря расположились в сосновом бору. В одном ребята живут интересно — ходят в дальние походы, купаются в настоящей реке, а не в каком-нибудь мелком ручейке. Их никто не назовёт «инкубаторными цыплятами», как ребят из лагеря «Искорка». Но, оказывается, прозвище это несправедливо. «Цыплята» страстно завидуют соседям. Они совсем не «инкубаторные». Они смелые и находчивые. Взять хотя бы ту страшную ночь, когда во время грозы ручей затопил палатки…В книгу вошли также повесть «Держись, Витька», рассказы «Сорок секунд», «Ушастик» и другие.Издание второе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник произведений Г. Гора, написанных в 30-х и 70-х годах.Ленинград: Советский писатель, 1978 г.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.