Полк принимает бой - [8]

Чтобы отвлечься от мрачных дум, начинаю усилием воли переключать мысли на другое, вспоминать. Но о чем? Тут надо найти в хаосе памяти нечто острое, самое волнующее, чтобы оно всецело захватило тебя, внутренне перестроило...

Мой первый бой! Точно! Вот то нечто, которое даже при первой вспышке памяти уже подхватило, понесло через время и пространство...

С чего он начался? Ах да! С выбора наблюдательного пункта. Ну да, как ни странно, с него. И это, кстати, тоже было моим самостоятельным действием в должности начальника штаба полка.

Помнится, мне сразу же не понравилось расположение нашего старого НП. Уж очень он удален от переднего края. С него и поле боя не увидишь. Как тут руководить действиями подразделений?

Нужно было найти для нового наблюдательного пункта такое место, чтобы оттуда просматривались даже боевые порядки рот.

Поэтому еще до выхода полка в район сосредоточения я с разрешения Воинкова направился со своим помощником лейтенантом М. М. Диковым выбирать подходящее место для полкового НП.

Двигались по участку, который то и дело простреливался противником из минометов. Вернее, не двигались, а перемещались бросками от укрытия к укрытию, где бегом, где ползком, используя короткие паузы между вражескими огневыми налетами.

Место для нового наблюдательного пункта облюбовали на западных скатах высоты 19,8. Отсюда очень хорошо просматривалась местность не только далеко вперед, но и по флангам. Слева - вплоть до высоты 25,3; справа - до Ак-Моная (Каменское).

Об атом я тотчас же сообщил по рации командиру полка. Тот, выслушав мои доводы, одобрил выбор и сообщил, что высылает ко мне дополнительные средства связи и команду бойцов для инженерного оборудования пункта управления.

Через четверть часа эта группа прибыла. Началась работа. И вот тут-то я воочию убедился, какой это адский ТРУД - долбить кирками мерзлую и каменистую крымскую землю!

И все-таки мы тогда оборудовали НП на западных скатах высоты 19,8! А с рассветом на новый наблюдательный пункт прибыли командир полка, дивизионный инженер и командир саперной роты, а также заместитель командира приданного нам артдивизиона из 239-го артиллерийского полка старший лейтенант В. А. Коробкин.

Дело в том, что наш полк готовился к наступлению. Ждали только обещанные нам танки из 55-й бригады. А их все не было.

Мы ждали танкистов полчаса, час... Наконец у Воинкова лопнуло терпение, и он, связавшись с комдивом, предложил начать атаку без танков. Но полковник М. В. Волков приказал ему не спешить и ждать сигнала.

Ох как же я волновался перед этим первым в своей жизни боем! Мысленно клял танкистов за задержку, не зная еще, что они тут как раз и ни при чем: просто сверху поступило распоряжение наступление временно отложить.

И все-таки он состоялся, этот первый мой бой! Случилось это несколькими часами позже, когда наш полк неожиданно получил приказ выйти на участок, ограниченный с севера берегом Сиваша, а с юга - населенным пунктом Тулумчак. Вот тут-то противник, вероятно заметив начало нашего перемещения, вдруг произвел артиллерийский налет. А вслед за тем в атаку пошли его танки и пехота.

Правда, первой приняла на себя удар гитлеровцев 271-я стрелковая дивизия полковника И. Г. Торопцева.

Ее части находились чуть впереди нас. Но и наш полк был вынужден тут же развернуться, чтобы включиться в отражение атак 170-й пехотной дивизии врага.

Помню, критическая ситуация вскоре создалась в районе Сиваша, где гитлеровцы нанесли фланговый удар вдоль берега. Здесь, на правом фланге нашего полка, находилось лишь небольшое прикрытие - два стрелковых взвода и минометная рота лейтенанта И. Ф. Сливченко.

Командир полка и я руководили боем, находясь в центре боевых порядков на НП, оборудованном на западных скатах высоты 19,6. Мы сразу заметили острую ситуацию, сложившуюся на правом фланге.

Чтобы помочь стрелкам и минометчикам Сливченко, на которых навалилось не меньше батальона автоматчиков противника, Воинков приказал своему последнему резерву - 1-й стрелковой роте - срочно контратаковать вышедших во фланг гитлеровцев.

Рота ринулась в бой, но почти тут же залегла, встреченная сильным огнем врага. Бойцы лейтенанта И. Ф. Сливченко продолжали драться одни, рискуя попасть в окружение.

Что делать? Как выручить наше фланговое прикрытие, а заодно и помочь резервной роте? Больше никаких сил под рукой нет...

Предлагаю командиру полка срочно связаться с артиллерией дивизии. Это единственный оставшийся у нас выход из создавшейся ситуации.

Подумав, Воинков дает мне "добро". Хватаюсь за телефонную трубку и звоню.

На проводе "Магнолия". Знаю, что это позывной артдивизиона И. Н. Шонина. Прошу его поддержать наш правый фланг огнем. Иван Никитович не задает лишних вопросов, только коротко роняет в трубку:

- Дайте координаты цели и видимый ориентир направления стрельбы.

Даю и координаты, и видимый ориентир. Артиллеристы Шонина работают без промедления. Уже через три минуты в боевых порядках наступающих гитлеровцев начинают рваться первые снаряды. Потом разрывы становятся гуще.

Гитлеровцы приходят в замешательство. Этим немедленно воспользовались стрелки и минометчики лейтенанта Сливченко. Они поднимаются в контратаку. И вражеские автоматчики не выдерживают, начинают пятиться. Потом бегут. Их преследуют уже не только бойцы флангового прикрытия, но и воины 1-й стрелковой резервной роты...