Полк принимает бой - [2]
- Видите вон те точки? Это фашистские катера. Подкрадывались, гады, хотели нашу посудину торпедировать. Да не вышло.
Оказывается, "Мичурин" сопровождали наши торпедные катера. Гитлеровцы, охотившиеся за советским транспортом, вначале не заметили их. И вот сейчас, напоровшись на охрану, поспешно отходили...
Уже совсем рассвело, когда мы прибыли наконец в Керчь. Здесь размещались некоторые из управлений штаба Крымского фронта, в том числе и управление кадров, куда нам, собственно говоря, и надлежало явиться. Добирались туда через весь город, то и дело подвергавшийся налетам вражеской авиации.
С трудом, но все-таки нашли то, что искали. Пошли представляться. И вот в начальнике одного из отделов управления кадров фронта неожиданно узнаю своего давнишнего товарища - С. И. Мороза. В середине тридцатых годов мы вместе служили в 10-м стрелковом полку 4-й стрелковой дивизии имени Германского пролетариата, части которой дислоцировались в белорусском городе Слуцк. Оба несказанно обрадовались встрече. Разговорились. С. И. Мороз, напомнив о том, что когда-то я довольно неплохо командовал разведвзводом, вдруг предложил мне должность начальника разведки дивизии. Я запротестовал. Ведь одно дело командовать разведывательным взводом, совершенно другое возглавить разведку целого соединения!
В конце концов сошлись на том, что с меня вполне достаточно и должности начальника штаба полка. Так я оказался в 11-м горнострелковом полку 77-й горнострелковой дивизии. Туда же на должность помощника начальника оперативного отделения был направлен и мой товарищ по курсам "Выстрел" капитан И. А. Чередниченко.
* * *
У начальника штаба дивизии майора П. Т. Онуфриенко мы пробыли всего лишь несколько минут. В момент нашего прихода он как раз довольно строго отчитывал кого-то по телефону. Дело касалось, как я понял из его реплик, того самого полка, куда мне предстояло отправиться. И не просто полка, а именно работы его штаба. Это же подтвердил и сам Онуфриенко, когда, закончив телефонный разговор, прочитал мое предписание.
- Вот какие дела, товарищ старший лейтенант. Это ведь я вашею предшественника только что вразумлял. Мечется человек из угла в угол, никак своего места не найдет. Чуть что - за телефон, совета просит. Хоть няньку приставляй, честное слово! Теперь вот вы вместо него прибыли. Сразу учтите, что штаб полка должен работать четко, экономить время как свое, так и вышестоящего начальства. Мы на войне, а не на собрании. Поэтому с первых же минут, Штыков, берите штаб в крепкие руки, сделайте так, чтобы он действительно стал надежной опорой командира. Это и вас касается, товарищ Чередниченко, - повернулся майор к моему спутнику. - У вас, как у помначопера, тоже работы непочатый край. Наши войска готовятся к наступлению. А снабжение войск затруднено. Вы ведь морем прибыли, сами все видели. Погода не баалует: почти все время штормит. Да и фашисты за каждым транспортом охотятся. Так что... Ну да ладно об этом. Идите сейчас к комдиву, представляйтесь. И - за работу.
Командир дивизии располагался в соседней землянке. Нас предупредили, что полковник М. В. Волков уже несколько суток не спал. Он действительно выглядел очень утомленным. Но, когда мы, войдя, четко отрапортовали о своем прибытии, оживился, пригласил сесть.
Комдиву было уже за сорок. Выше среднего роста, стройный, с запоминающейся внешностью, он производил впечатление умного, волевого человека. Как я узнал впоследствии, Михаил Васильевич прошел нелегкий жизненный путь. Он был участником первой мировой и гражданской войн, членом партии стал в 1932 году. В 1935 году закончил Военную академию имени М. В. Фрунзе. В беседе с нами командир дивизии с похвалой отозвался о выпускниках курсов "Выстрел", потом поинтересовался, на каких должностях нам приходилось служить раньше. Узнав, что нам с Чередниченко штабная работа почти совсем незнакома, недовольно покачал головой:
- А вот это плохо. Кстати, штабной работе у нас уделяют, к сожалению, мало внимания не только в училищах, но даже в академиях. Видимо, считают, что жизнь, мол, всему научит. А так ли? В мирное время еще куда ни шло. Каждый штаб, где появлялся молодой специалист, имел опытные кадры, разработанную документацию, годами выработанные традиции. Если что не знаешь - научат; ошибешься - поправят. Время-то есть. А сейчас - война. Бой не ждет. В теперешней обстановке штаб, как орган управления войсками, должен с первых же минут работать точно и слаженно, подобно часовому механизму. Ведь его неосведомленность в обстановке, медлительность в сборе информации и передаче подчиненным приказов и распоряжений командира, неумение быстро и надежно организовать связь, разведку и другие виды боевого обеспечения могут привести к тяжелым, а подчас и к непоправимым последствиям.
Командир дивизии на минуту задумался, видимо собираясь проиллюстрировать сказанное примером. Но потом, почти в упор глядя на меня, продолжил:
- Штаб одиннадцатого горнострелкового полка работает с перебоями. Сказывается неопытность временно исполняющего обязанности начштаба Исаева и его помощника Голощапова. В общем-то они неплохие люди, но подготовка... Судите сами: оба окончили всего лишь ускоренные курсы при училищах. И такими кадрами, к сожалению, укомплектованы многие наши части. Так что на ваши плечи, товарищ старший лейтенант, ляжет нелегкая задача: можно сказать, заново сколотить штаб, наладить его работу.
Перед Вами история жизни первого добровольца Русского Флота. Конон Никитич Зотов по призыву Петра Великого, с первыми недорослями из России, был отправлен за границу, для изучения иностранных языков и первый, кто просил Петра практиковаться в голландском и английском флоте. Один из разработчиков Военно-Морского законодательства России, талантливый судоводитель и стратег. Вся жизнь на благо России. Нам есть кем гордиться! Нам есть с кого брать пример! У Вас будет уникальная возможность ознакомиться в приложении с репринтом оригинального издания «Жизнеописания первых российских адмиралов» 1831 года Морской типографии Санкт Петербурга, созданый на основе электронной копии высокого разрешения, которую очистили и обработали вручную, сохранив структуру и орфографию оригинального издания.
«Санньяса» — сборник эссе Свами Абхишиктананды, представляющий первую часть труда «Другой берег». В нём представлен уникальный анализ индусской традиции отшельничества, основанный на глубоком изучении Санньяса Упанишад и многолетнем личном опыте автора, который провёл 25 лет в духовных странствиях по Индии и изнутри изучил мироощущение и быт садху. Он также приводит параллели между санньясой и христианским монашеством, особенно времён отцов‑пустынников.
Татьяна Александровна Богданович (1872–1942), рано лишившись матери, выросла в семье Анненских, под опекой беззаветно любящей тети — Александры Никитичны, детской писательницы, переводчицы, и дяди — Николая Федоровича, крупнейшего статистика, публициста и выдающегося общественного деятеля. Вторым ее дядей был Иннокентий Федорович Анненский, один из самых замечательных поэтов «Серебряного века». Еще был «содядюшка» — так называл себя Владимир Галактионович Короленко, близкий друг семьи. Татьяна Александровна училась на историческом отделении Высших женских Бестужевских курсов в Петербурге.
Михаил Евграфович Салтыков (Н. Щедрин) известен сегодняшним читателям главным образом как автор нескольких хрестоматийных сказок, но это далеко не лучшее из того, что он написал. Писатель колоссального масштаба, наделенный «сумасшедше-юмористической фантазией», Салтыков обнажал суть явлений и показывал жизнь с неожиданной стороны. Не случайно для своих современников он стал «властителем дум», одним из тех, кому верили, чье слово будоражило умы, чей горький смех вызывал отклик и сочувствие. Опубликованные в этой книге тексты – эпистолярные фрагменты из «мушкетерских» посланий самого писателя, малоизвестные воспоминания современников о нем, прозаические и стихотворные отклики на его смерть – дают представление о Салтыкове не только как о гениальном художнике, общественно значимой личности, но и как о частном человеке.
В книге автор рассказывает о непростой службе на судах Морского космического флота, океанских походах, о встречах с интересными людьми. Большой любовью рассказывает о своих родителях-тружениках села – честных и трудолюбивых людях; с грустью вспоминает о своём полуголодном военном детстве; о годах учёбы в военном училище, о начале самостоятельной жизни – службе на судах МКФ, с гордостью пронесших флаг нашей страны через моря и океаны. Автор размышляет о судьбе товарищей-сослуживцев и судьбе нашей Родины.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.