Полк, к бою! - [37]

Это была первая моя награда. Пусть и запоздалая, но от этого не менее желанная.

А тем временем на южном крыле огромного советско-германского фронта наши войска, окружив и уничтожив под Сталинградом трехсоттысячную группировку Паулюса, начали успешно развивать наступление на запад. Забеспокоилось и немецко-фашистское командование группы армий "Центр". Уж не готовят ли им русские какую-нибудь каверзу и здесь, на спас-деменском направлении?

Активизировала свои действия их разведка. Но поиски и засады вражеских разведгрупп желаемых результатов не давали. Наши разведчики всякий раз срывали их планы, больше того, сами захватывали "языков".

В ночь на 17 февраля я решил проехать во 2-й батальон и проверить, как там выполняется приказ командира полка по упорядочению системы огня. На полпути услышал стрельбу шестиствольных немецких минометов, затем разрывы снарядов и ствольной артиллерии на левом фланге 1-го батальона.

Бегу с ординарцем по ходу сообщения в первую траншею 3-й роты. Там слышны автоматные очереди, взрывы гранат, гортанные выкрики по-немецки. В нескольких десятках метров от нужной нам траншеи попадаем под повторный, правда короткий, вражеский артналет. Переждав его на дне хода сообщения, снова вскакиваем и бежим дальше.

Завернули в ус хода сообщения, где, я знаю, находится блиндаж командира роты. Из неплотно прикрытой двери пробивается свет. Заглянул в смотровое окошко двери и... отпрянул. В блиндаже - фашисты! Один стоит посередине, двое других сидят на нарах и перевязывают свои раны.

- Гранату! - шепчу ординарцу.

Когда он выдернул чеку и приготовил гранату к броску, рывком открываю дверь и уже в полный голос кричу:

- Бросай!

Взрыв, гаснет свет, из блиндажа вылетают стоны...

- Эти уже не уйдут. За мной!

Выскочили в траншею. Услышали приближающийся топот ног слева, возбужденный разговор по-немецки.

- Вдоль траншеи, огонь! - шепнул я ординарцу.

Тот дает длинную очередь. Опять стоны, крики...

Где-то тоже стреляют, раз за разом рвутся гранаты.

И вдруг наступает тишина.

Незаметно рассвело. И постепенно начинает проясняться обстановка. У первой траншеи, справа и слева от меня, лежит несколько десятков трупов фашистских солдат. На проволочном заграждении в различных позах - тоже трупы. Их много. Что же это было? Разведка боем или...

Ко мне начинают подходить бойцы и сержанты из 3-й роты.

- Где ваш командир? - спрашиваю я.

- Ранен. Уже эвакуировали в тыл.

- Кто из командиров еще остался в роте?

- Я, - послышался голос. Это лейтенант Г. М. Синюк.

- Принимайте роту, - говорю ему. - Собирайте людей, производите расчет. Организуйте систему огня. Окажите помощь раненым. Пленные есть? Конвоируйте за мной.

На допросе легко раненный унтер-офицер рассказал, что они из разведывательного батальона 92-й пехотной дивизии. Получили приказ провести разведку боем и во что бы то ни стало захватить хотя бы одного русского. Накануне их командиры целый день просидели на переднем крае, изучая нашу оборону. А ночью, после огневого налета своей артиллерии, ворвались в первую траншею 3-й роты. Но врасплох наших бойцов застать не удалось. И вот... Не многим удалось уйти обратно. А "языка"... Его снова не взяли.

Да, вражеское командование, видимо, действительно серьезно интересуется нашими планами. Вон ведь целый разведывательный батальон в пекло бросило. А что же будет дальше?

* * *

Прошла зима, затем весна. Наступило лето. А мы по-прежнему сидим в обороне. За это время я успел опять покомандовать батальоном, на сей раз лыжным, а в мае, после его расформирования, снова получил назначение на должность заместителя командира стрелкового полка. На этот раз - 885-го. Полком командовал подполковник Н. Д. Курешов, белорус по национальности. Среднего роста, коренастый, очень смелый, Никита Дмитриевич был и прекрасным организатором боя. Пользовался заслуженным авторитетом у личного состава.

Начальником штаба сюда пришел майор А. А. Никитин. Кстати, мой однокашник по курсам усовершенствования командного состава и однополчанин по 878-му полку. Заместителем командира по политчасти (должности комиссаров и политруков к тому времени уже упразднили) был майор К. Н. Орлов.

В течение мая - июля 1943 года 885-й стрелковый полк готовился к переходу в наступление. Начальство поэтому требовало от нас наиболее полных сведений о противнике. А у нас их почти не было. Что делать? Все поиски как полковой, так и дивизионной разведки успеха не приносили. Оставался последний шанс: добыть эти сведения разведкой боем. Но... Этот вид боя имеет как положительные, так и отрицательные стороны. Положительным является то, что противник, хочет он того или нет, все же раскрывает себя: систему огня, степень оборудования в инженерном отношении местности, истинное начертание переднего края, систему минновзрывных заграждений. Отрицательной же стороной этого способа ведения разведки является то, что одновременно он раскрывает и наши собственные планы. Ведь как мы, так и гитлеровцы сразу понимали: если противоборствующая сторона проводит разведку боем, значит, надо ждать ее наступления на этом направлении.