Политология. Курс лекций - [46]

Рассматривая соотношение права и морали, Кант характеризует правовые законы как своего рода первую ступень (или минимум) нравственности. Если в обществе установлено право, сообразное с нравственным законом, то это значит, что поведение людей поставлено в строго очерченные рамки, чтобы свободные волеизъявления одного лица не противоречили свободе других. Вместе с тем подобные отношения, как считал Кант, не являются полностью нравственными, поскольку вступающие в них индивиды руководствуются не велениями долга, а совсем иными мотивами: соображениями выгоды, страхом наказания и т. п. Право обеспечивает, другими словами, внешне благопристойные, цивилизованные отношения между людьми, вполне допуская, однако, что последние останутся в состоянии взаимной антипатии и даже презрения друг к другу. В обществе, где господствует только право (без морали), между индивидами сохраняется «полный антагонизм»[103].

Выступая против абсолютизации возможностей правового регулирования жизни общества, Кант подошел к пониманию того, что правовая свобода и равенство перед законом носят абстрактный и формальный характер. По смыслу его концепции правовое гражданское общество отнюдь не является конечной целью развития человечества. Оно выступает лишь ступенью к более совершенному, нравственному сообществу. В связи с этим представляется важным подчеркнуть, что именно от Канта берут начало доктрины Г. Гегеля, К. Маркса и других, согласно которым «абстрактное право» гражданского общества Необходимо дополнить либо полностью заменить нравственным общением между людьми[104].

В практико-идеологическом плане учение Канта было направлено против насильственного ниспровержения абсолютистского строя. Правовое состояние общества, подчеркивал он, невозможно достичь противоправными средствами. Казнь Карла I в Англии и суд над Людовиком XVI во Франции вызывали у него чувство «полного ниспровержения всех правовых понятий»[105]. Кант призывал добиваться преобразований в государственном строе мирным путем с помощью постепенных законодательных реформ. Идея правового государства, таким образом, была наполнена новым содержанием — призывом к проведению революции легальными методами.

Учение Канта оказало огромное воздействие на последующее развитие политико-правовой мысли.

Под влиянием его идей в Германии сформировалось представительное направление, сторонники которого сосредоточили свое внимание на разработке теории правового государства. К числу наиболее видных представителей этого направления принадлежали: Роберт фон Моль (1799–1875), Карл Теодор Велькер (1790–1869), Отто Бэр (1817–1895), Фридрих Юлиус Шталь (1802–1861), Рудольф фон Гнейст (1816–1895). Благодаря их трудам идеи правового государства обрели терминологическую определенность, а также получили широкое распространение в Германии и за ее пределами.

Термин «правовое государство» (по-немецки — Rechtsstaat) ввел в оборот Р. Моль[106]. Во второй половине XIX в. в немецкой юриспруденции появились многочисленные публикации, посвященные вопросам правового государства. В ряде сочинений этот термин выносится в заголовок[107]. Приобретая все большее число сторонников в Германии, концепции правового государства одновременно начинают проникать в другие страны. Вместе с концепциями обычно заимствуется и немецкая терминология. Так, например, термин «правовое государство» в итальянском языке (stato guiridico, stato di diritto) появился благодаря переводу сочинений О. Бэра и Р. Гнейста[108].

В России, имевшей давние и прочные связи с университетами Германии, немецкая юридическая терминология использовалась вообще без перевода. Небезынтересно, в частности, что теоретиков правового государства у нас первое время называли «рехштатистами», т. е. переиначив немецкое слово на русский лад. Со временем в российском правоведении появилась обширная литература о правовом государстве. К вопросам теории правового государства обращались крупнейшие русские юристы, в том числе Б.Н. Чичерин, П.И. Новгородцев, М.М. Ковалевский, Н.М. Коркунов, Б.А. Кистяковский. Специальные исследования посвятили этой теме А.С. Алексеев, В.М. Гессен, С.А. Котляревский и другие государствоведы[109].

Распространение концепций правового государства, вместе с тем, шло неравномерно. Особый интерес к ним проявляли в отсталых странах, таких как Германия и Россия, где сохранялись многочисленные пережитки феодальных отношений и перед буржуазией стояла задача завоевания политической власти. Напуганная размахом революционных событий 1848–1849 гг., она использовала идеи правового государства главным образом для пропаганды мирных, ненасильственных и постепенных преобразований в обществе. В концепциях правового государства ее привлекали не столько философско-исторические обобщения (вроде кантовских), сколько антиреволюционные лозунги.

Последователи этой теории не скрывали, что она направлена одновременно и против отживших порядков, и против революционной демократии. Ф. Шталь писал: «Государство должно стать правовым — таков лозунг и таково в действительности устремление нашего времени. Оно должно точно определить и гарантировать с помощью права границы и пути своей деятельности, а равно сферу свободы своих, граждан… Правовое государство, следовательно, противостоит патриархальному, патримониальному и откровенно полицейскому государству, в котором власть стремится осуществить нравственные идеи и общую пользу в их полном объеме, давая моральную, а потому и произвольную оценку каждому судебному делу; в неменьшей степени оно противостоит народному государству (Руссо, Робеспьер)…»