Политики, предатели, пророки. Новейшая история России в портретах (1985-2012) - [112]

То есть, с одной стороны, способность сказать то, что, казалось бы, против формальной логики будет понято и принято не политиками и депутатами, а рядовым таксистом. С другой — это и возможным оказалось именно потому, что, хотя сказал он эти не вполне респектабельные слова не продумывая, на внутреннем порыве, оказалось, что это то, чего общество ждет.

Можно гадать о том, что в случае с Путиным играет большую роль — общность интересов, научный анализ либо просто умение чувствовать так, как в это время чувствует большая часть общества — но у него это получается. Получается вовремя сказать то, что поймет и одобрит и простой таксист.

Как он сказал при восстановлении Советского гимна:

«Может быть, я ошибаюсь, но ошибаюсь вместе с народом». Может быть, это способность ощущать настроение окружающих, привитая в школе КГБ. Может быть — внутренняя человеческая способность и просто изначальное родство с народом, но у него получается.

Когда он впервые стал Премьером, его рейтинг был на уровне 2 %. Через десять лет его будут называть заоблачным. Российское общество не доверяет российской власти на всех ее этажах, но доверяет Путину, который эту власть возглавляет. В частности, потому что видит в нем не власть, а своего Защитника от этой власти. Для общественного сознания он — не Первый Консул, он — Трибун (в римском понимании тот, кто ограничивает власть должностных лиц именем народа).

И базируется это на том, что он умеет чувствовать, что от него ждет народ — и говорить то, что обществом будет воспринято.

Хороший он или плохой, верна его политика или нет — но он это умеет.

А его оппоненты — не умеют.

И поэтому вся их критика и все атаки против него, в том числе, когда они имеют под собой основание, не воспринимаются основной частью общества.

Тот, кто хочет его победить, должен, как минимум, научиться тому, что умеет он — чувствовать настроения общества. И уметь действовать хотя бы формально в их русле. А пока они этого просто не умеют.

Наглость и бесцеремонность, которую частью американские, частью — европейские структуры проявляют к России и к ее гражданам, становятся очевидными. Вообще, Запад, США, Европу не нужно демонизировать, если они поступают так или иначе и игнорируют интересы России, одновременно задевая ее достоинство — это не потому, что они ее страшно не любят и мечтают избавить от нее человечество.

Они просто нормальные субъекты мировой политики, которые вполне адекватно представляют, что отношения в мире строятся не на основании Устава ООН и Всеобщей декларации прав человека, а на основании силы.

Они не всегда готовы сами идти в бой, чтобы умирать, защищая свои интересы. Но они, с одной стороны, не прочь нанести разрушительные удары по им неугодным, если можно обойтись без риска значимой численно гибели собственных граждан, с другой — всегда готовы нанять, кого-нибудь, кто будет убивать их оппонентов ради их интересов, с третьей — ведя свою историю от баронов-разбойников и ковбоев Дикого Запада, отдают себе отчет в том, что реальная политика творится именно их методами. И уважают тех, кто проявляет большую сноровку именно в этих способах действия.

Они уважают тех, кто может дать им сдачу и пренебрежительно безразличны к тем, кто под видом гуманизма и миролюбивости сам соглашается на собственные ущемления.

Они делают все это не потому, что они плохие — они делают это потому, что они НОРМАЛЬНЫЕ. И руководствуется правилами реальной жизни, показывая, что ими должна руководствоваться и Россия.

Установленные в системе правила нужно соблюдать. За их несоблюдение наказывают. Россия пыталась вести себя не по правилам и нормам цивилизованного мира, а по выдуманным нормам диких и несуществующих в природе «общечеловеческих ценностей». За это ее наказывали, и будут наказывать.

Постепенно и шаг за шагом Российское общество дозревает до понимания этих простых вещей.

Значит, отвечать нужно тем, что для них реально и ощутимо. И тем, чего они потенциально боятся. Хотя они за последние двадцать лет раскрепостились настолько, что не боятся в отношении России уже ничего Крымская легитимность — это, конечно, в первую очередь вопрос о том легитимно либо не легитимно было решение жителей Крыма на референдуме о его желании осуществить воссоединение с Россией.

Но Крымская легитимность — это и другое: приняв решение о воссоединении Крыма, Путин создал уже свою особую «Крымскую легитимность», подтвердив и получив право говорить от имени России о несовершенстве мироустройства — и от имени России бросать вызов мироустройству.

До принятия решения по Крыму деятельность Путина одобряли 69 % граждан страны. После принятия этого решения в марте их стало 80 %. После присоединения в июне — 86 %[22].

В Интернете ходила шутка. Екатерина Вторая спрашивает: «Скажите Владимир кто такой Хрущев?» — Путин отвечает: «Уже не важно, Екатерина Алексеевна».

Есть шанс через некоторое время в ответ на вопрос:

«Кто такой Горбачев» — услышать ответ Путина: «Уже не важно».

Безопасное тираноборство

Призыв к критике Путина — с точки зрения функциональной и технологической — правильный призыв.