Политика в понимании национал-демократа - [30]

Государственнический гений Наполеона проявился в том, что он поставил свой выдающийся талант полководца, администратора и дипломата на службу быстрого становления промышленной мощи Франции. Он первым в истории превратил войну в действенное средство становления экономики буржуазного государства за счёт тех преимуществ, которые промышленные производительные силы получали в сравнении с сельскохозяйственными производительными силами через юридическое закрепление буржуазного равенства всех перед законом.

21 ноября 1806 года он подписал в захваченном Берлине знаменитый декрет о направленной против капиталистических интересов Великобритании континентальной блокаде. Суть его была в том, что целью войны и дипломатии Империи стало создание единого континентального рынка, в котором французские буржуазно-производительные силы не имели бы конкурентов. Как следствие, за несколько лет запрета большинству стран Европы торговать с Великобританией произошло перетекание во Францию капиталов почти со всего европейского континента. Получилось так, что феодальная Европа нищала не из-за прямого грабежа, а из-за господства в континентальном блоке правил свободной конкуренции, из-за неспособности других стран участниц противостоять конкуренции с товарным промышленным производством национальной Франции. Используя идеи свободного предпринимательства и буржуазного либерализма в качестве идеологического оружия, наполеоновская Франция создала в других странах континентальной Европы многочисленных союзников своей военной и политической экспансии. И эти союзники далеко не сразу осознали, что от свободной конкуренции и господства идей либерализма материальные преимущества получала только буржуазия Франции вообще, а в первую очередь та часть французских предпринимателей, кто смог организовать высокопроизводительное промышленное производство потребительских товаров с помощью государственнического национализма французской буржуазной нации.

Преимущества эти были огромными. Чтобы оценить их в должной мере, достаточно сослаться на следующий факт. Когда наполеоновская Франция потерпела поражение в войне с последней коалицией европейских держав, и Бонапарт вынужден был подписать акт о своём отречении, он оставил государство при превосходном финансовом положении дел – правительство не имело долгов и опиралось на значительные запасы золота в своей казне. В то же время британское правительство, правительство самой богатой из стран победительниц, несколько десятилетий расплачивалось по долгам, в которые оно влезло в эпоху наполеоновских войн.

Не захват власти выдающимся генералом, а именно этот характер государственной деятельности Наполеона Бонапарта, направленный на достижение политической устойчивости и на преодоление общегосударственного кризиса после разрушительного господства диктатуры коммерческого космополитизма, сделали бонапартизм нарицательным обозначением определённого вида диктатуры. Его политика не была заранее продуманной. Наоборот, она в значительной мере следовала за его личным наитием, пробуждаемым давлением предметных обстоятельств. Но благодаря проницательному уму, одарённости различными талантами, Наполеон долгое время находил самые верные решения для политического выживания как своего собственного, так и возглавляемого им режима, и с блеском претворял их в жизнь.

Однако подчеркнём ещё раз. Изумительные завоевания Наполеоном значительной части европейского континента стали возможны только вследствие использования им самого прогрессивного для того времени идеологического оружия, а именно, гуманитарного либерализма, ударной мощью которого генерал Бонапарт сокрушал традиции феодализма. Возможности применения этого оружия определили территории, над которыми наполеоновская империя установила контроль и государственное управление. Поражения Наполеона и его армии начинались там, где либерализм в качестве идеологического оружия оказывался бессильным из-за отсутствия соответствующей среды городских семейных собственников, такой среды, которая была бы кровно заинтересованной в утверждении своей собственной буржуазно-капиталистической власти. Провал египетской экспедиции Наполеона, поражения элитных частей империи в испанской войне, сокрушительное поражение самого императора в расцвете его могущества при войне с Россией на её территории – явно очерчивают сложившиеся в то время неписанные границы возможностей применения идеологического оружия мировоззренческого буржуазного либерализма.

Развитие политических событий во время Великой французской революции оказалось как бы классическим примером для всех последующих буржуазных революций XIX и ХХ столетий. Буржуазно-демократические революции в других странах на разных континентах таким же образом всегда перерастали в Национальные революции, которые осуществлялись военными режимами авторитарной государственной власти. Но в подавляющем большинстве случаев военные режимы оказывались по своей сути военно-полицейскими хунтами, часто порождали подпольные политические и партизанские движения против осуществляемой ими политики, потому что у них были ограниченные ресурсы, и они не в силах были добиться социальной устойчивости и не имели необходимой идейно-политической воли для внешней экспансии. Ибо в них не было промышленных производительных сил мировой значимости, восстановление которых кровно зависело бы от расширения сбыта товаров на внешних рынках, а потому в этих странах не могли появиться передовые социальные идеологии или политические силы семейных собственников, способные навязать диктатуру промышленного интереса и стать опорой для внешней экспансии, способствовать её успешному проведению.