Политика - [51]

Это идиллия. И вся эта глава — идиллия.

К примеру, в баре “Парадизо Пердуто” Нана только что научила Папу, как правильно скручивать и курить косяк. Она познакомила его с марихуаной, потому что волновалась из-за преследовавших его головных болей. Она подумала, что травка может помочь. Это было так идиллически.

— Помнишь тот ресторан, — говорила Нана, — он назывался “Голландская старина”. Ты водил меня туда после стоматолога. Не знаю, почему блины. Не важно. Лизни ее. Лизни бумажку. Та-а-ак. Там были блины такие большие, вот настолько свисали с тарелок. А тарелки были огромные.

— Ты тогда была вегетарианкой, — сказал Папа. — Мне тоже пришлось стать вегетарианцем. Вот что я люблю, подумала Нана. Я люблю вспоминать.

— Отличное было местечко, — сказала она.

Последовала пауза. Паузу трудно передать.

Ее можно передать только описав, что происходит в это время.

Например, эта пауза была достаточно длинной, чтобы Папа оторвал кусочек картона от спичечного коробка “Парадизо Пердуто”, попытался вставить его в косяк вместо мундштука, и потом оторвал от него половину, чтобы сделать поменьше.

— Знаешь, я, может быть, — сказала Нана. — Может быть, перееду к Моше.

Переедет к Моше? Она переедет к Моше?!

Да. Она так решила. Я не рассказал вам об этом раньше, чтобы получился сюрприз. Теперь сравните свою реакцию с Папиной.

Папина реакция была радость. Папа обрадовался. Он был рад за Нану.

Понятное дело, Папа не был свидетелем секса втроем. Он не владел всеми фактами. Он не знал про Нану и Анджали. Он не знал, например, что Нана стала получать удовольствие от фразы “ménage à trois”.

Чтобы отметить Нанино счастье, Папа, ангел-благодетель нашей истории, запалил свой толстый и плохо скрученный косяк и глубоко затянулся.

9

В рождественский вечер, когда Нана еще была слишком мала для настоящего Рождества, Папа садился на край ее постели и читал вслух. Он читал ей “Ночь перед Рождеством”. Это были стихи. Из этих стихов Нана узнала, как Санта-Клаус в далекой Лапландии готовится к своему путешествию на край ночи, чтобы раздавать рождественские подарки. Нана знала все про оленей Санта-Клауса. Она знала их всех по именам. Когда она выросла, то могла вспомнить только Рудольфа — конечно, Рудольфа — и еще Прыгуна, Топотуна, Доннера и Блитцена. У Санта-Клауса были еще олени, но она могла вспомнить только этих. Когда Папа читал ей стихи, он был очень серьезен. Это была не просто сказка. Он читал так увлеченно и веско. И Нане нравилась Папина серьезность. Ей казалось, что это правильно. Это же самая серьезная вещь на свете — как Санта-Клаус приносит Нане подарки.

Это было самым любимым воспоминанием Наны. Она любила голос Папы, читающего ей стихи.

9. Интрига

1

Ménage à trois традиционно считают сексуально нетрадиционным. В нем есть что-то беспокоящее. Парочка может быть непристойной, но, в конце концов, это просто парочка. Самое обычное дело. Но ménage à trois подразумевает богемный образ жизни. А с богемностью ничего не поделаешь.

Если, по-вашему, это неоспоримое утверждение требует доказательств, вспомните фильм “Кабаре”. Он был снят в Нью-Йорке в начале 70-х и обладает очарованием глэм-роковой трэш-культуры. Действие происходит в Берлине начала 30-х. “Кабаре” рассказывает историю американской певички по имени Сатли (которую играет молодая Лайза Миннелли) и английского писателя по имени Брайан. Салли и Брайан — любовники. Они знакомятся с немецким графом. Его зовут Максимилиан. Остальное можете себе представить. Салли влюбляется в Максимилиана. Брайан влюбляется в Максимилиана. Максимилиан влюбляется в них обоих.

Любовь втроем — главная черта глэм-рокового сюжета. Он не был бы богемным без ménage à trois.

К примеру, самые известные слова в “Кабаре” — “Вдвоем веселее, чем одному / Втроем веселей, чем вдвоем”. Их поет с плотоядной ухмылочкой нарумяненный конферансье клуба “Кит-Кат”, во фрачной паре и с двумя аппетитными дамочками по бокам. Таков традиционный взгляд на любовь втроем. Она заразительно сексуальна. Немецкий декаданс до прихода фашистов. Олицетворение секса.

Знаю, я все это знаю. Я знаю, что большинство людей думают о ménage à trois именно так, если вообще об этом думают. Просто мне кажется, что этот взгляд ошибочен. Он не учитывает столь многого. Была осень. Нана, как и говорила Папе, переехала к Моше. У нее начался новый учебный семестр в Архитектурной ассоциации, и она собиралась приступить к своей диссертации по теории архитектуры. Моше закончил играть Слободана Милошевича в пьесе Ричарда Нортона-Тейлора “Миротворческие силы” в театре “Три колеса” в Килберне. У Анджали закончился годовой контракт на съемки в рекламе присыпки “Джонсонз Бэби”. Анджали тоже в некотором роде переехала к Моше. У нее был свой ключ. Так что она время от времени заходила и уходила. Она оставалась там каждые выходные.

Надеюсь, вы довольны. Надеюсь, теперь вам до конца понятно, кто и где живет.

Моше, Нана и Анджали были современным ménage à trois. Они определенно были ménage à trois. Это было несомненно. Они занимались любовью и вдвоем, и втроем.

2

Но ménage это не только секс. Это не только немецкий декаданс до прихода фашистов. Это еще и что-то домашнее. Что-то семейное. Конечно, Моше, Нана и Анджали играли друг с другом в занимательные сексуальные игры, но еще они втроем ходили плавать. По утрам в субботу Моше и две его подружки отправлялись в бассейн “Оазис” на Хай-Холборн. Я бы хотел посмотреть, как они плавают. Особенно я хотел бы посмотреть на Моше в бассейне.