Политика - [50]
Сиденье водителя было застелено чем-то вроде пончо из выцветших разноцветных бусинок. К спинке его была приклеена написанная фломастером записка, которая повествовала о его детях и непрекращающейся вере в Господа. Буквы были то прописные, то строчные. Голографический портрет Господа прилагался. Нана смотрела в замызганное окно. Получасом позже и с бумажником на двадцать фунтов легче они прибыли в отель “Европа”. Отель находился на главной улице, на узкой полоске бетона рядом с ним стояли зонтики с рекламой “Кока-Колы”. Папа поблагодарил водителя, достал чемодан из багажника, и, повернувшись, увидел криво висящую рекламу “Сперминта” и “Сникерсов” у вокзала, на другой стороне улицы. Папа старался не выглядеть подавленным. Он старался не злиться. Вновь обретя уверенность, он вошел в темный вестибюль посткоммунистического отеля “Европа” и заговорил по-французски. Он отдал портье паспорта. Он провел Нану по пустынным коридорам. Одна из дверей была закрыта на швабру. Он нашел их номер, на седьмом этаже абсолютно пустого отеля. Обои с цветочным узором. Кровавые розы в зеленой листве.
Они бросили сумки и ушли.
Нана и Папа прошли мимо бара “Манхэттен-Мартини”, где круглосуточно подавали коктейли. Они вышли на центральную площадь. Из четырех громкоговорителей орало местное радио. Ошеломленные Папа и Нана прогуливались по площади. Они искали парк.
Вот вам еще немного культуры. В 1935 году президент Румынской национальной женской лиги, а по совместительству жена румынского премьер-министра, заказала румынскому скульптору Бранкузи монумент соотечественникам, павшим в Первой мировой. Монумент в Тыргу-Жиу. Для этого монумента Бранкузи создал “Ворота поцелуя”, “Стол молчания” и “Бесконечную колонну”. У Бранкузи был определенный скульптурный репертуар. Он повторял себя. Он повторял себя с вариациями. “Ворота поцелуя” Бранкузи находятся в городском парке Тыргу-Жиу. Ворота напоминают дольмен. Дольмен состоит из двух вертикальных камней, на которые сверху уложен горизонтальный камень. “Стол молчания” тоже находится в парке. Это каменный круг двух метров в диаметре, вокруг которого стоят двенадцать сидений. Число двенадцать символично. Оно символизирует число месяцев в году, а также число гостей на традиционных румынских поминках.
Нана остановилась у “Стола молчания”. Если оглянуться, стоя у “Стола”, то можно увидеть “Ворота поцелуя” на другом конце парка. Под воротами мальчик целовал девочку. Волосы мальчика были зачесаны на косой пробор и лоснились. Если повернуться еще немного, можно увидеть спокойное озерцо с маслянистой водой.
Нана была самую чуточку напугана. Она любила приключения. Вот как сейчас. Просто уже начинало темнеть. А Нана хотела еще до темноты увидеть последнего Бранкузи.
И вот, наскоро прожевав и заглотив купленный на лотке хот-дог, Нана и Папа достигли последней скульптуры — “Бесконечной колонны”
Бранкузи, двадцать девять метров в высоту. Пока они шли, Нана рассказывала Папе о любительском фильме, который Бранкузи снял после установки колонны в Тыргу-Жиу. Он снимал, сказала Нана, как облака и солнечный свет меняют форму колонны. Кажется, что колонна меняет форму, потому что ее поверхность испещрена бесчисленными углублениями, объяснила она. Однако когда они увидели колонну, все оказалось совсем не так. “Бесконечная колонна” покачивалась в окружении строительных лесов. Рядом с ней высился подъемный кран. По соседству с колонной строили новый спортивный зал. Нана погрустнела. Она пыталась представить себе, что вокруг колонны ничего нет.
Печально, но временами даже путешествия не приносят отдохновения.
— Нет, мне нравится, — сказал Папа. — Это, я вижу, как-то связано архитектурно. То есть. Ну.
Он пытался быть тактичным.
— Бранкузи говорил, что архитектурные сооружения — это просто обитаемая скульптура, — сказала Нана.
— Конечно, конечно, — сказал Папа.
— Ты понимаешь?
— Конечно, милая.
— Он строил свои скульптуры по архитектурным канонам.
— Угу.
— Это архитектура, — сказала Нана. — Она выстроена так, чтобы была видна церковь на заднем плане.
Действительно, если как следует присмотреться, в сумерках можно было разглядеть небольшой бронзовый купол.
— Голова болит, — сказал Папа. — Нет, правда.
Они вернулись в отель “Европа”.
Папа зашел в крохотную ванную и запер за собой дверь. Стесняясь звуков, которые он производил, Папа пустил в ванну горячую воду, пока писал. Потом он добавил холодной, пробуя струю рукой, и заткнул дырку не подходящей по размеру резиновой пробкой. Он сел на сиденье унитаза. Встал и стоптал с себя туфли, цепляясь каблуком за каблук. Посмотрел в грязное зеркало. У него болела голова.
8
Нана и Папа вернулись в Венецию еще на четыре дня. Это была Папина часть отпуска. Без всякой культурной программы. Последние четыре дня они собирались сидеть, есть и пить. Никаких музеев. Никаких памятников архитектуры.
Папа и Нана прогуливались в поисках баров. Они пересекали почти пустынные площади. Время от времени мимо проносился ночной курьер на скутере. На гондолу грузили ящики с авокадо под наблюдением мужчины, отмечавшего что-то шариковой ручкой на обратной стороне накладной. В открытом окне офиса девушка, сидевшая перед полупрозрачным лиловым коконом “iMaca”, подняла голову и задумчиво посмотрела на проходящих Нану и Папу.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.
Москву не зря называют нынче «воровским Римом», «криминальной столицей мира» и «российским Чикаго». Москва — поле боя бандитских войн, арена сражений. Здесь собрались не банальные преступники, но истинные короли криминального мира. Здесь не просто совершаются преступления, но плетутся изощренные интриги на немыслимом уровне «бандитской политики». Здесь не просто нарушают закон, но делают это БЛИСТАТЕЛЬНО! Органы защиты правопорядка молчат, подкупленные или запуганные. Кто же остановит новую «гражданскую войну» — войну мафиозных группировок?..
Это было необычное задание. Задание, которое трудно выполнить – и еще труднее вернуться после исполнения. Задание, которое под силу только суперпрофессионалам. И они отправлялись на Восток – в страну, пылающую в гражданской войне, раздираемую на части интригами международных спецслужб. Восемь агентов из России. Восемь человек, идеально подготовленных к предстоящей работе. У них – великолепные `легенды`. Они знают местные языки, нравы, обычаи. Они не знают только одного – удастся ли выжить хоть кому-нибудь из их команды...
…Совсем немного осталось до выборов, от исхода которых зависит судьба маленькой прибалтийской страны. Но от чего зависит сам исход выборов? Возможно, от того, в чьи руки попадет уникальный архив агентуры КГБ, вывезенный из страны, но пока еще не попавший в Москву? Ведь даже малая часть этих документов способна послужить толчком к международному скандалу… Агент Дронго начинает охоту за бесследно, на первый взгляд, исчезнувшим архивом. Начинает, еще не подозревая, что втягивается в тонкую, изысканно-сложную и смертельно опасную игру сразу нескольких секретных служб…
СССР может распасться официально, однако неофициальные «кровные» связи преступных кланов Союза Советских Социалистических… остаются прежними. И тогда от Закавказья к Москве тянутся нити загадочных преступлений. Нити, запутанные до предела, — потому чтоначинаются они в обычных группировках, а ведут… куда?! Это и пытается выяснить специальный агент Дронго. Однако разгадка тайны иногда может быть более неправдоподобной и опасной, чем сама загадка…