Политика - [3]
Он позволил себе мгновение самодовольства. А кто бы на его месте не позволил? Не будем лицемерами. Наконец-то он трахал свою девочку в задницу. Моше не двигался, но чувствовал, как его медленно затягивает все глубже и глубже.
Для Моше это было кульминацией всего вечера.
Он потянул член на себя, немного, еще немного, и тот вдруг сам по себе скользнул дальше, вниз, и выскользнул совсем. В панике от ужаса и стыда он попытался засадить его обратно, в непривычное место, но оказался во влагалище ничего не подозревающей Наны.
Не теряя оптимизма, он все же продолжил ее трахать. Он убеждал себя в том, что секс в позиции сзади почти то же самое, что анальный секс. Он выгибался. Он проникал. Он менял угол.
Но нет.
Это был совсем не анальный секс. И Моше это знал. Это была противоположность анальному сексу. Стандартное гетеросексуальное вагинальное сношение.
Он расслабился и подумал об Израиле.
Вы, должно быть, подумали, что это было худшей минутой. Нет. Стало еще хуже. Он лежал на спине Наны и думал. От раздумий у него началась легкая истерика. Да-да, Моше мог делать все, что захочет, но впал в истерику.
Должно быть, думал Моше, это самый нервирующий способ секса. Самая нервозная сцена за всю историю секса. Он представил себе другие пары, пресыщенные сексом пары всего мира. Спальни, одна за другой, в них мальчики и девочки, парами и тройками и может, кто знает, четверками, кричат в экстазе. Они скачут друг на друге, думал недвижный Моше. Они в экстазе. И он в этом уверен.
4
Я хочу раскрыть проблему Моше чуть шире. Это глобальная проблема. Это глобальный страх оказаться “не как все”.
В своем трактате “О любви” великий французский романист Стендаль так объясняет свою теорию о том, почему мы любим читать: “Подобно тому, как человек может получить большинство сведений о собственной физиологии только с помощью изучения сравнительной анатомии, так и тщеславие вкупе с прочими источниками обмана чувств не позволяют нам трезво судить о собственных чувствах, кроме как изучая слабости других. Если этому сочинению посчастливится стать в чем-либо полезным, так это в обучении нашего ума подобным сопоставлениям”.
Позвольте объяснить. Вы не знаете, как выглядит ваш желудок, и точно так же вы не знаете, как выглядят ваши чувства. Разглядеть свой желудок вам мешает кожа. Разглядеть свои чувства вам мешают тщеславие и прочие иллюзии. Чтобы одолеть проблему кожи, существуют учебники анатомии. Чтобы одолеть проблему тщеславия и прочих иллюзий, существуют романы.
Пока Моше лежит на спине у Наны, возьмем для примера его чрезмерное беспокойство. Ему кажется, что у всех секс получается лучше, чем у него. Он страдает от уязвленного самолюбия. Единственное средство от уязвленного самолюбия — честно и непредвзято сравнить себя с другими людьми. Тогда вы поймете, что каждый из нас в некий момент становится столь же неуклюж. Лишь немногие избранные всякий раз успешны в анальном сексе. Вы вновь обретете душевное спокойствие.
Моше нужен был роман (именно этот роман, роман, который вы читаете). Моше страдал из-за того, что у него не было под рукой романа. Весь этот роман — попытка свести общее к частному, крохотному случаю. Думаю, если бы Моше прочитал его, он был бы счастлив.
Эта проблема встает перед каждым. Возьмите, к примеру, себя. Возможно, поначалу вы хотели просто отмахнуться от захватившего Моше беспокойства. Вы подумали, что он как-то неестественно слаб. Вы просто не могли представить себе парня, который так нервничает из-за секса. Может быть, вы даже решили, что этот текст непристоен. Что ж, именно так вы и могли подумать вначале. Вас заставило так думать ваше тщеславие и прочие иллюзии. Но на мой взгляд, в глубине души вы вовсе так не думаете. Мне кажется, что вы, в сущности, чувствуете то же самое. Может быть, это и не так. Но я почти уверен, что в тот или иной момент жизни с вами случалось что-то очень похожее.
Конечно, случалось! Замысел этой книги был в том, чтобы обнадежить. Это универсальная книга. В ней опыт сравнительного изучения. Мне совсем не хотелось написать книгу только о себе самом.
Для того чтобы книга была универсальной, в ней не должно быть мелких помех. Например, вам может показаться трудным имя Моше. Это очень еврейское имя. Отец Моше выбрал это имя в качестве единственной уступки своей еврейской семье после того, как женился на нееврейке. Может, вы не знаете, как правильно произносится это имя. Может, вы не воспитывались в еврейской семье. Ну так я скажу вам. Имя Моше правильно произносится как “Мойша”. Вот так и произносится. Ясно? Я вовсе не хочу скрывать этого.
5
Нане было немного неудобно. Она натерла запястья о металл наручников, когда притворялась, что не может вырваться. Кроме того, Моше оцарапал ее неровно остриженным ногтем.
— Атпсти, — сказала она.
Моше потянулся, развязал розовую веревку, потом перекатился на спину и стал смотреть, как его член сжимается, укорачивается, сморщивается. Нана потерла запястья. Она обратила внимание на смиренное молчание Моше и перевернулась на спину, чтобы посмотреть на него. Она боялась, что он печален. Она боялась, что он впал в уныние. Чтобы вывести его из уныния, рассудила она здраво, надо поговорить.
Фрэнклин Шоу попал в автомобильную аварию и очнулся на больничной койке, не в состоянии вспомнить ни пережитую катастрофу, ни людей вокруг себя, ни детали собственной биографии. Но постепенно память возвращается и все, казалось бы, встает на свои места: он работает в семейной юридической компании, вот его жена, братья, коллеги… Но Фрэнка не покидает ощущение: что — то в его жизни пошло не так. Причем еще до происшествия на дороге. Когда память восстанавливается полностью, он оказывается перед выбором — продолжать жить, как живется, или попробовать все изменить.
Эта книга о тех, чью профессию можно отнести к числу древнейших. Хранители огня, воды и священных рощ, дворцовые стражники, часовые и сторожа — все эти фигуры присутствуют на дороге Истории. У охранников всех времен общее одно — они всегда лишь только спутники, их место — быть рядом, их роль — хранить, оберегать и защищать нечто более существенное, значительное и ценное, чем они сами. Охранники не тут и не там… Они между двух миров — между властью и народом, рядом с властью, но только у ее дверей, а дальше путь заказан.
Тайна Пермского треугольника притягивает к себе разных людей: искателей приключений, любителей всего таинственного и непознанного и просто энтузиастов. Два москвича Семён и Алексей едут в аномальную зону, где их ожидают встречи с необычным и интересными людьми. А может быть, им суждено разгадать тайну аномалии. Содержит нецензурную брань.
Шлёпик всегда был верным псом. Когда его товарищ-человек, майор Торкильдсен, умирает, Шлёпик и фру Торкильдсен остаются одни. Шлёпик оплакивает майора, утешаясь горами вкуснятины, а фру Торкильдсен – мегалитрами «драконовой воды». Прежде они относились друг к дружке с сомнением, но теперь быстро находят общий язык. И общую тему. Таковой неожиданно оказывается экспедиция Руаля Амундсена на Южный полюс, во главе которой, разумеется, стояли вовсе не люди, а отважные собаки, люди лишь присвоили себе их победу.
Новелла, написанная Алексеем Сальниковым специально для журнала «Искусство кино». Опубликована в выпуске № 11/12 2018 г.
Саманта – студентка претенциозного Университета Уоррена. Она предпочитает свое темное воображение обществу большинства людей и презирает однокурсниц – богатых и невыносимо кукольных девушек, называющих друг друга Зайками. Все меняется, когда она получает от них приглашение на вечеринку и необъяснимым образом не может отказаться. Саманта все глубже погружается в сладкий и зловещий мир Заек, и вот уже их тайны – ее тайны. «Зайка» – завораживающий и дерзкий роман о неравенстве и одиночестве, дружбе и желании, фантастической и ужасной силе воображения, о самой природе творчества.
Москву не зря называют нынче «воровским Римом», «криминальной столицей мира» и «российским Чикаго». Москва — поле боя бандитских войн, арена сражений. Здесь собрались не банальные преступники, но истинные короли криминального мира. Здесь не просто совершаются преступления, но плетутся изощренные интриги на немыслимом уровне «бандитской политики». Здесь не просто нарушают закон, но делают это БЛИСТАТЕЛЬНО! Органы защиты правопорядка молчат, подкупленные или запуганные. Кто же остановит новую «гражданскую войну» — войну мафиозных группировок?..
Это было необычное задание. Задание, которое трудно выполнить – и еще труднее вернуться после исполнения. Задание, которое под силу только суперпрофессионалам. И они отправлялись на Восток – в страну, пылающую в гражданской войне, раздираемую на части интригами международных спецслужб. Восемь агентов из России. Восемь человек, идеально подготовленных к предстоящей работе. У них – великолепные `легенды`. Они знают местные языки, нравы, обычаи. Они не знают только одного – удастся ли выжить хоть кому-нибудь из их команды...
…Совсем немного осталось до выборов, от исхода которых зависит судьба маленькой прибалтийской страны. Но от чего зависит сам исход выборов? Возможно, от того, в чьи руки попадет уникальный архив агентуры КГБ, вывезенный из страны, но пока еще не попавший в Москву? Ведь даже малая часть этих документов способна послужить толчком к международному скандалу… Агент Дронго начинает охоту за бесследно, на первый взгляд, исчезнувшим архивом. Начинает, еще не подозревая, что втягивается в тонкую, изысканно-сложную и смертельно опасную игру сразу нескольких секретных служб…
СССР может распасться официально, однако неофициальные «кровные» связи преступных кланов Союза Советских Социалистических… остаются прежними. И тогда от Закавказья к Москве тянутся нити загадочных преступлений. Нити, запутанные до предела, — потому чтоначинаются они в обычных группировках, а ведут… куда?! Это и пытается выяснить специальный агент Дронго. Однако разгадка тайны иногда может быть более неправдоподобной и опасной, чем сама загадка…