Политическое лидерство. Путь к всеобъемлющему анализу - [9]
Политическое поведение редко (да, пожалуй, никогда) не бывает дихотомичным. Конечно, во многих случаях подход, основанный на дихотомии, имея эвристическую ценность на определенном отрезке времени, затем ограничивает или вообще обессмысливает анализ. Это особенно справедливо в случае политического лидерства не просто, потому, что существует много типов личностей и ситуаций (даже если до сих пор и не было дано их удовлетворительной классификации), но, может быть, скорее потому, что определение различий в воздействии лидерства зависит от сравнительной оценки ситуаций, с которыми лидерам приходится иметь дело. Чтобы знать, чего реально постигают руководители, действительно ли их деятельность эффективна или просто они «плывут» по поверхности событий, мы нуждаемся в том, чтобы точно оценить «знаменатель» нашего уравнения, а именно — тип ситуаций, с которыми лидеры имеют дело. Дав сравнительное описание ситуации и, конкретно, проанализировав ситуации в рамках множества измерений, мы получим возможность обогатить понимание лидерства и придти к более точной оценке вклада лидеров.
К общей классификации политического лидерства
Итак, сейчас мы можем начать классифицировать политическое лидерство. Какие аспекты лидерства следовало бы в первую очередь принять во внимание при выработке такой классификации? Прежние исследования часто ограничивали ее направленность. Схема анализа должна быть общей, чтобы охватить все типы политического лидерства, но одновременно и детализированной, позволяющей провести четкие разграничения между политическими лидерами. Какие критерии можно положить в основу определения таких измерений, которые имели бы универсальное применение?
Прежде чем классифицировать политических лидеров в соответствии с одним, двумя или множеством измерений, следует прояснить проблемы лидерства. Таких проблем много. Приведу только три примера. Выше уже говорилось о противопоставлении «преобразующего» лидерства «деловому» лидерству. Такая дихотомия соответствует реальному разграничению между лидерами, которые действуют «по-крупному», и теми, кто налаживает компромиссы между группами. Такое разграничение относится поэтому к целям и политическим шагам лидеров. Есть другая классификация лидеров на основе их «характера»: «активно-позитивный» — «активно-негативный»; «пассивно-позитивный» — «пассивно-негативный». Цель такой классификации — вскрыть личностные различия, а не различия в политике или влиянии. Конечно, существует связь между «характером» и целями, но эти два аспекта различны. Р. Джексон и С. Розберг в книге «Личное правление в Черной Африке» разделяют лидеров на четыре типа: «принцы», «автократы», «пророки» и «тираны». Их цель — представить некоторые «режимы личного типа», в которых возникают те или иные «стили», режимы, позволяющие лидерам контролировать население и удерживаться на своих постах. Разумеется, и этот подход связан с другими подходами: «характер» лидера играет свою роль, цели политики не оторваны от «стилей режима», которые описаны выше.
Таким образом, существуют различные основы для классификации и сравнения лидеров. В то же время нужна всеобъемлющая концепция, которая поможет увязать эти основы между собой, включить одни типы анализа и исключить другие. В силу этого мы не заинтересованы в том, чтобы знать «все о лидерах». Мы не хотим, например, знать об их развлечениях и хобби, если они не связаны с их политической деятельностью и не влияют на нее. С другой стороны, мы стремимся изучить и личностные аспекты, если чувствуем, что они влияют на то, каким образом ведутся дела а государстве. То есть, анализ лидерства оправдан с политической точки зрения только в той степени, в какой признано, что лидеры оказывают влияние на развитие общества.
Общая классификация политического лидерства должна таким образом начаться с изучения влияния, которое лидеры оказывают (или могут оказывать) на свое общество. Это — краеугольный камень исследования. Конечно, цель состоит в том, чтобы увидеть, вызвано ли это влияние некоторыми характерными чертами лидеров, например, личностными или определенными полномочиями, как правило, институциональными, которыми они обладают. Мы хотим знать источники влияния лидеров. Но именно это влияние, как зависимая переменная величина, оправдывает наше изучение независимых переменных величин — личности и институциональных инструментов.
Другие аспекты политического лидерства будут изучены в той мере, в какой они проявляются во влиянии лидеров на общество. На первый взгляд кажется, что таких аспектов немало или даже бесконечно много: личность, роль, организация, задатка, ценности и др. Если проанализировать указанные аспекты, то можно обнаружить, что они подпадают под две широкие категории: персональные качества «режима». К этим категориям добавляется и третья — среда, различным образом связанная с двумя первыми.
Также ясно, что эти характеристики связаны с политическим лидерством тем, что они помогают объяснить то влияние, которое оказывают лидеры. Например, личность — это важный фактор, но этот фактор приобретает смысл и значение настолько, насколько значимы цели и политические принципы лидеров.
«Кольцо Анаконды» — это не выдумка конспирологов, а стратегия наших заокеанских «партнеров» еще со времен «Холодной войны», которую разрабатывали лучшие на тот момент умы США.Стоит взглянуть на карту Евразии, и тогда даже школьнику становится понятно, что НАТО и их приспешники пытаются замкнуть вокруг России большое кольцо — от Финляндии и Норвегии через Прибалтику, Восточную Европу, Черноморский регион, Кавказ, Среднюю Азию и далее — до Японии, Южной Кореи и Чукотки. /РИА Катюша/.
Израиль и США активизируют «петлю Анаконды». Ирану уготована роль звена в этой цепи. Израильские бомбёжки иранских сил в Сирии, события в Армении и история с американскими базами в Казахстане — всё это на фоне начавшегося давления Вашингтона на Тегеран — звенья одной цепи: активизация той самой «петли Анаконды»… Вот теперь и примерьте все эти региональные «новеллы» на безопасность России.
Вместо Арктики, которая по планам США должна была быть частью кольца военных объектов вокруг России, звеном «кольца Анаконды», Америка получила Арктику, в которой единолично господствует Москва — зону безоговорочного контроля России, на суше, в воздухе и на море.
Успехи консервативного популизма принято связывать с торжеством аффектов над рациональным политическим поведением: ведь только непросвещённый, подверженный иррациональным страхам индивид может сомневаться в том, что современный мир развивается в правильном направлении. Неожиданно пассивный консерватизм умеренности и разумного компромисса отступил перед напором консерватизма протеста и неудовлетворённости существующим. Историк и публицист Илья Будрайтскис рассматривает этот непростой процесс в контексте истории самой консервативной интеллектуальной традиции, отношения консерватизма и революции, а также неолиберального поворота в экономике и переживания настоящего как «моральной катастрофы».
Зона Персидского залива переживает головокружительно быстрые и болезненные перемены. Конфликтный потенциал в этом непростом регионе достаточно высок, в него вовлечены главные мировые державы и местные родоплеменные объединения, разведывательные службы и таинственные религиозные общины. Усилиями Вашингтона, Парижа, Лондона и Москвы регион настолько милитаризован, страсти настолько накалены, что никто не предскажет для него спокойного развития событий. Здесь Вашингтон в лице Тегерана нашел серьезного оппонента, который проводит свою политику, чем вызывает большое неудовольствие в США.
Книга специалиста в области геополитики и мировой энергетики Эллен Уолд посвящена истории Саудовской Аравии с начала XX века, когда Абдель-Азиз из рода Саудитов начал борьбу за объединение Аравийского полуострова, и до настоящего времени, когда Королевство стало одним из важнейших участников глобального энергетического рынка. Главные герои этой историко-политической саги — королевская семья аль-Сауд и самая прибыльная в истории нефтяного бизнеса компания Aramco. Читателя ждет захватывающее погружение в мир, где тесно переплелись религия и террор, бизнес и семейные распри, восточная мудрость и западные ценности, борьба за нефть и передел мирового энергетического рынка.