Политический класс №43 (07-2008) - [3]

Средиземноморская торговля была неподвластна феодально-аристократическому контролю, а потому могла функционировать лишь в условиях существования гражданского общества городов-государств. Дух pax urbana (»городского мира», лат.) делал человека свободным как политически, так и экономически. Интенсивное распространение капиталистических отношений привело к быстрому социальному расслоению в городах. «Демократия пополанов» обеспечила доступ к власти денежной элите. Уже в XV веке крупные итальянские города-государства вступили на путь усиления финансовой олигархии. Гибкая сеть социальных взаимодействий капитализма и демократии в средневековой Италии разорвалась под тяжестью капитализма.

Ранние формы капиталистического и демократического проявлений по своей природе явились неуправляемыми, спонтанными, рождавшимися из «природы вещей» в зависимости от обстоятельств. Ранний капитализм зародился внутри феодальных отношений. Демократические принципы итальянских республик осуществили робкий прорыв за пределы господствовавших тогда форм управления немногих (империй, монархий, теократий). И демократия, и капитализм возникали в противоречивых условиях, ограничивавших их динамику. Они явились подлинно европейским чудом, их появление было возможно только в рамках западной цивилизации с ее особым географическим положением, развитой городской культурой, социальной мобильностью, традициями гражданственности, рационализма, ценностями автономности, свободы и индивидуальности.

Нации-государства: исторический баланс «капитализм —

социальное государство —

трудовая демократия»

Продолжавшаяся экспансия капитализма способствовала созданию в Европе Вестфальской системы суверенных государств, упразднившей старые формы политической интеграции (империи, города-государства). Национальное государство оказалось крайне подходящей формой для развития капиталистической экономики в глобальном масштабе.

В Европе XVI-XVIII веков происходит то, что Маркс называл «первоначальным накоплением капитала»: развивается мануфактурная промышленность, появляется фабрика, ускоряется процесс принудительного обезземеливания крестьян (огораживание), формируется мировое колониальное хозяйство. Протестантская Реформация привела к возникновению «предпринимательской этики». Переход к капиталистическим формам хозяйства в социальном плане сопровождался волной буржуазно-демократических революций в Нидерландах, Англии, Франции, Америке, Германии.

Капитализм наступал на все сферы общества Нового времени. Традиционализм городов-государств Античности и Средневековья сдерживал капиталистическое движение против течения. Напротив, капитализм XVI века пробивал собственное русло. Демократическое гражданское общество уже не могло контролировать капиталистическую динамику, демократия превращалась в олигархию. Необходимо было появление нового сильного игрока. Складывавшееся национальное государство во многом определило связь между капитализмом и демократией. На протяжении XVI-XVIII веков нациями-государствами проводилась политика меркантилизма, которая была направлена на обеспечение государства капиталом (ввоз благородных металлов), вывоз продуктов промышленности за пределы собственной страны (через государственное регулирование вывоза и ввоза, монополизацию производства отечественных товаров, расширение и эксплуатацию колониальных владений), поощрение развития капитализма внутри страны и протекционизм национальной экономики.

Национальное государство было заинтересовано в активности капитализма, но оно же сдерживало эту активность. Прав Бродель, замечая, что «капитализм торжествует лишь тогда, когда идентифицирует себя с государством, когда сам становится государством»5. В эпоху меркантилизма капитализм сливается с государством. Правительства использовали все средства, чтобы способствовать развитию уже существующих капиталистических интересов. Среди них: предоставление промышленных и торговых монополий крупным корпорациям (таким, как Ост-Индская торговая компания), регламентация торговой политики через правовые нормы (например, знаменитый Навигационный акт Кромвеля или промышленный устав Кольбера, а также Гомстед-акт, который предоставил землю американцам, желавшим двинуться на запад континента), выдача государственных премий активным предпринимателям и т.д.

Заметим, что государство этого периода, так активно поощрявшее развитие капиталистических отношений, являлось вовсе не демократическим, а скорее, абсолютистским. Так, например, в «Левиафане» Томаса Гоббса мы видим модель нового государства, возникающего в обществе собственников. Такое государство является искусственным «коллективным человеком», созданным устремлениями и отношениями «экономических человеков» (homo economicus). Если полис для древних греков был естественным образованием, как и христианское государство — для средневековых европейцев, то для «экономических человеков» времени Гоббса естественным являлось безгосударственное состояние «войны всех против всех». Политико-правовая сфера, контролировавшая буржуазно-конкурентную жизнь, создавалась искусственно. Заключающие общественный договор остаются частными лицами и являются политически недееспособными, а их естественное состояние ограничено и регламентировано железной рукой суверена. Как подчеркивает Борис Капустин, «капитализм стал возможен под дланью абсолютистской власти». При этом в экономическом смысле Левиафан не являлся тоталитарным, он был меньше «минимального государства»: раз установив незыблемость частной собственности, он вообще никак не вмешивался в хозяйственную жизнь. Гоббсовский Левиафан, по мнению Капустина, представляет собой «либерализм без демократии» — «экономический либерализм, обеспечиваемый политической несвободой»6. Государство гарантировало безопасность, а потому комбинация абсолютизма и капитализма была характерна для периода становления буржуазного общества.