Политические партии - [17]
Однако после реформы устава, предпринятой в 1918 г., надолго восторжествовала другая точка зрения. Наряду с коллективным приемом профсоюзов, кооперативов и других социалистических объединений, лейбористы допускают отныне индивидуальное членство мужчин и женщин, не входящих ни в какие вышеупомянутые организации. Таким образом настоящая прямая партийная общность признавалась наряду с профсоюзными, корпоративными общностями, включенными в партию по федеративному принципу. Это имело для партии все возрастающее значение: насчитывая в 1949 г. 729624 индивидуальных члена, лейбористы и сегодня остаются наиболее массовой социалистической партией Европы — фикция, достигнутая благодаря использованию численности профсоюзов (табл. 1). Тем не менее профсоюзы и ныне сохраняют прочное большинство в руководящих органах всех уровней.
Подобную же эволюцию — от непрямой структуры к прямой — еще более ярко демонстрирует Бельгийская социалистическая партия, которая пережила глубокие преобразования в 1945 г. Кстати, это повлекло за собой, и перемену названия: прежняя Рабочая партия именуется с тех пор Социалистической партией. Старая партия представляла собой федерацию кооперативов, профсоюзов, страховых касс и социалистических ассоциаций (социалистические молодежные союзы, культурные группы и т. д.) — миниатюрную копию британской лейбористской партии, несмотря на заметные различия. На первых ролях здесь были не профсоюзы, а кооперативы. До учреждения партии рабочие не располагали сильной профессиональной организацией, она-то как раз и была создана партией, а не зародилась самостоятельно; партия, опираясь на кооперативы, дала импульс профсоюзному движению. Профсоюзы не имели и солидного центрального органа вне партии, кроме Генеральной комиссии, само скромное название которой указывает на ее второстепенную роль. В принципе, все члены профсоюза считались членами партии, и наоборот. Такое дублирование порождало, кстати, тройной и даже четверной счет: ведь члены профсоюза до того, как войти в партию, состояли еще в кооперативах и страховых кассах. Однако фактически совпадение этих групп было далеко не полным: не все кооператоры входили в профсоюз, и не все члены профсоюза были членами страховых касс; даже члены так называемых социалистических ассоциаций иногда не входили в профсоюзы.
С другой стороны, элементарная ячейка партии была сформирована не делегатами составляющих ее объединений (профсоюзы, кооперативы, страховые кассы), а непосредственно их членами: местная Рабочая лига объединила всех приверженцев партии. Эту структуру уместно сравнить со структурой шведской рабочей социал-демократической партии: в ее местную секцию (arbetarekommun) может вступить и отдельный индивид, и объединение: практически — профсоюзы, кооперативы и т. д. Руководители секций избирались общим собранием всех членов, каким-либо образом входивших в партию, без особого представительства составляющих ее объединений: организация, таким образом, более прямая, чем британская лейбористская партия. С 1945 г. Рабочая партия стала еще более прямой: под давлением коммунистов от нее отделились профсоюзы, и она реорганизовалась в партию с индивидуальным членством, подобно другим континентальным социалистическим партиям. Однако и тогда ее новый устав предусматривал коллективное членство «экономических, социальных и культурных групп, решивших объединить свои усилия с партией»: обеспечивать эту связь на различных уровнях должны были паритетные комиссии. Но на деле борьба, развернувшаяся тогда в стране против Леопольда III, способствовала новому сближению между партией и профсоюзами, объединенными с кооперативами и страховыми кассами, сплотившимися в рамках Национального комитета общего действия. Четко вырисовывается тенденция возврата к прежним структурам.
В 1921–1945 гг. бельгийская католическая партия дала пример непрямой структуры, отличной как от лейбористской, так и от рабочей партии. Сразу после войны 1914–1918 гг. развитие демо-христианских течений ослабило старую Федерацию католических обществ — пробуржуазную консервативную организацию, глубоко чуждую партии. В 1921 г. была осуществлена фундаментальная структурная реформа — с целью восстановить единство, хотя бы относительное, и дать больший простор «социальным» католикам и их организациям. Этой реформой в основу партии были положены социальные standen, то есть штаты (в том смысле этого слова, который оно приобрело в дореволюционной Франции: например, в термине «Генеральные Штаты»). Под именем Католического союза отныне слились четыре базовые ассоциации: прежняя федерация католических обществ, представляющая консервативную буржуазию; Воеrепbond- Лига фламандских крестьян (которая была дополнена в 1931 г. Валлонским сельскохозяйственным альянсом); национальная Лига христианских рабочих, включающая рабочие профсоюзы, кооперативы и страховые кассы; и, наконец, федерация средних классов, объединяющая торговцев и ремесленников. Каждая из этих групп направила в Генеральный совет Католического союза по шесть представителей, которые по очереди там председательствовали. Влияние Совета было слабым: он не имел почти никаких полномочий, кроме права предложения и арбитража. Его основной функцией было достижение согласия между standen для формирования единых католических списков на выборах. То есть никакой реальной партийной общности не существовало — ни на уровне рядовых членов, ни на уровне руководства. Прямое вступление в партию было невозможно — только в тот или иной standen. Генеральный совет партии был всего лишь собранием выборных представителей standen, по крайней мере если судить по его примитивной форме. Однако постепенно он приобретал все большую самостоятельность: была учреждена должность постоянного председателя; в нем появились члены, не делегированные standen, и, наконец, он получил право принимать решения. Это были первые, пусть и небольшие, шаги к установлению прямой партийной общности на высшем уровне.
