Политическая теория феминизма. Введение - [102]

«угнетение женщин хотя и не является функциональной предпосылкой капитализма, но приобрело материальную базу в отношениях производства и воспроизводства сегодняшнего капитализма» (Barrett, 1988, р. 249).

Две системы или одна? «Двойственная система» versus «капиталистического патриархата»

Для некоторых авторов взаимодействие классового и гендерного неравенств означает, что в истории существует две динамические силы, которые должны, следовательно, пониматься в контексте как классовой, так и гендерной борьбы. Эта гипотеза использовалась многими современными теоретиками социалистического феминизма, пытавшимися сблизить идеи марксизма с новыми открытиями радикальной феминистской мысли. Хайди Хартманн, в частности, утверждала, что современное общество должно рассматриваться как капиталистическое и патриархатное одновременно. И хотя эти социальные системы оказались неразрывно связанными друг с другом, ни одна из этих «двойственных систем» не может быть сведена к другой, и хотя они временами взаимно усиливают друг друга, они же могут вступать и в конфликт между собой (ярчайшим примером служит потребность капитализма в женской рабочей силе и противоречащее ей патриархатное требование обеспечения индивидуального обслуживания в семье). Она говорит о том, что марксистская философия упускает тот факт, что мужчины, так же как и капитализм, выигрывают от существующего положения вещей, и утверждает, что, поскольку «их уровень жизни выше, чем у женщин, в смысле потребления предметов роскоши, свободного времени и индивидуального обслуживания», мужчины всех классов имеют хотя бы кратковременный материальный интерес в поддержании женского угнетения, что предшествовало капитализму и может существовать и после него (Hartmann, 1986, р. 9). Энн Фергюссон также утверждала, что существуют полуавтономные системы патриархата и что, поскольку традиционная марксистская теория неспособна полностью распознать угнетение женщин, необходимо развивать новые концепции, основывающиеся на радикальном феминизме. Она заявляет, что, помимо экономического способа производства, общество основано и на «эффективном с точки зрения взаимоотношений полов производстве». Этим несколько неуклюжим термином она характеризует социальные связи, физические и эмоциональные взаимодействия, возникающие в таких сферах, как сексуальность, родительство, семья и дружба, и она считает, что «организационные формы, которые общество формирует для удовлетворения материальных потребностей человека в этих социальных связях, становятся столь же важными для понимания этих сообществ, как и их экономические системы» (Fergusson, 1989, р. 83). Соответственно, как и Хартманн, она утверждает, что история патриархата должна быть изучена отдельно и что эта система не сводима к концепции экономического развития, как считают традиционные марксисты. Она, в частности, полагает, что современное американское общество нужно рассматривать как общественный и капиталистический патриархат, но противоречия между капиталистическими и патриархатными интересами создают возможность для внутреннего раскола, что соответствует как социалистическим, так и феминистским целям.

Другие авторы отказались от этой теории «двойственной системы» и утверждают: то, что мы сейчас имеем, есть общая система капиталистического патриархата. По мнению Янг, патриархат основывается на мужском контроле над женским трудом, который сам по себе является частью производственного процесса. Она полагает, что необходима такая трансформация марксистского понимания производства и класса, чтобы последние анализировались вместе с гендерным разделением труда. С этих позиций анализ гендерных отношений для марксистов не является неким дополнительным элементом, но становится основополагающим для определения любой экономической системы, то есть базисом для всего общества (Young, 1986). Джаггар также говорит о том, что патриархат и капитализм неразделимы, но ее аргумент отличается тем, что ключом к пониманию угнетения женщин является расширение марксистской трактовки экономических основ общества с включением в нее воспроизводства наравне с производством. Из этого следует, что сексуальность и условия воспроизводства могут рассматриваться как часть экономического базиса, а не как его производное, хотя она соглашается с тем, что природа этой взаимосвязи пока не ясна (Jaggar, 1983).

В книге «Marxism and the Oppression of Women» («Марксизм и угнетение женщин», 1983 г.) Лиз Вогел развивает сходный аргумент, но в более «ортодоксальном» ключе. Она использует не до конца прописанную позицию Маркса, согласно которой сохранение и воспроизводство рабочего класса являются насущными потребностями капитализма, с тем чтобы доказать, что материальная база угнетения женщин лежит в общественном воспроизводстве, то есть в воспроизводстве условий производства, включающем поставку рабочей силы. Хотя, в принципе, рабочая сила может обновляться за счет иммиграции, она, разумеется, обычно осуществляется через поколенческое воспроизводство, и именно в этом, по утверждению Вогел, — основа угнетения женщин в классовом обществе. Очевидно, что биологическая функция вынашивания детей обусловливает базисное разделение труда и означает, что экономическая отдача женщины в период репродуктивной активности временно снижается. Здесь заключается противоречие для правящего класса, поскольку его интерес в извлечении максимальной пользы из женского труда противоречит потребности эффективной замены поколений рабочей силы. Для решения этой проблемы правящий класс успешно использует исконно существовавшие отношения родства для институциализации системы поддержки менее производительных женщин более производительными мужчинами, поскольку, несмотря на то, что исторически условия воспроизводства и формы семьи варьировались,